А что потом ?

Когда я увидел Гвен, она была совсем не такой, какой её рисовало моё воображение, и это застало меня врасплох. Когда же мы встретились при лучших обстоятельствах, она открыла мне дверь, её бравады просто зашкаливали. Девушка стояла там, руки на бёдрах и непоколебимая уверенность, но в её глазах я снова заметил что-то другое. Её храбрость наигранная, а отношение показное. Я знаю, потому что вижу то же в моих глазах.

— Думаю, это из-за того, что я дала ей ожерелье отца. Гвен хорошо спит, так что, уверена, она будет в порядке, — отвечает Джиа. Она ёрзает на моих коленях. — Я рада, что вы так хорошо поладили.

 Я хмыкаю. Вглядываюсь в лицо Джиа, чтобы понять, есть ли в её выражении сарказм, но его там нет. Ни сомнения, ни ревности. Любимая, искренняя, и это так сильно нравится мне в Джиа. Она общительна, ни игр, ни драмы, что я наблюдал с другими девушками.

Я действительно хорошо поладил с её сестрой — это главная причина моего стыда. Не то чтобы мы пересекали чёрту. Хотя почти пересекли на карнавале. Мы сидели там, просто разговаривали, кабинка пошатнулась, и Гвен упала прямо на меня. Мы находились близко, но далеко, а если бы поездка длилась хоть на секунду длиннее, я бы поцеловал сестру своей девушки. Её губы как магниты притягивали меня. Я думал, это потому, что мы были близки к смерти. Естественно, наши инстинкты тянулись к человеческой близости перед нашей кончиной, это как-то наигранно, но я улавливаю в этом смысл. Ведь не могу я трактовать тот случай как что-то иное.

Но узнав её, я понял, что дело не только в инстинктах. Мне не нужно притворяться рядом с ней, нет нужды быть лучше, быть другим. Я могу быть просто собой, и таким я нравлюсь ей больше. Не то чтобы я не нравился Джиа таким, какой есть. Я знаю, что нравлюсь… иногда.

Джиа держит меня в тонусе. Она подталкивает меня стать лучшим человеком, или другим, и это хорошо. Полагаю. Знаю, что у меня есть плохие привычки и это определённо плацдарм для саморазвития, но иногда это изматывает. Рядом с Гвен, кажется, я могу дышать свободно. Я могу быть собой — человеком, которым становлюсь, когда прихожу домой, снимаю галстук и сбрасываю туфли. С ней я могу говорить, не задумываясь над тем, достаточно ли деликатен или умён, или интересно ли рассказываю, поэтому мне так нравится болтать с ней, слушать голос и просто быть рядом.

Джиа тоже классная. Она не собственница и не ревнивая. Она не возражает из-за нашего с Гвен общения. Но, думаю, Джиа бы возражала из-за того, как часто мы разговариваем, как сильно я желаю этих разговоров, как часто Гвен возникает в моих мыслях, когда я не говорю я ней, и как много я думаю о ней, намного больше, чем должен. Как почувствовал небольшую ревность, когда Гвен рассказывала о том Заке, её лучшем друге — партнёре по сексу. Я тогда сказал ей, что она заслуживает лучшего, и задушил голос в голове, который шептал, что я могу дать ей это лучшее.

— Я тоже рад, что мы поладили, — изображаю зевок.

— Устал?

— Да, скоро отправлюсь домой.

Вижу вспышку разочарования на её лице, но это быстро проходит. Ничто не огорчает Джиа надолго.

— В любом случае, у меня ещё много работы, — с улыбкой отвечает она и встаёт с моих колен. Начинает убирать свой обед. — Хотела у тебя кое-что спросить. Гвен будет психовать у нас в доме. На кафедре должна быть какая-то ставка, куда можно будет её пристроить, если ты кого-то попросишь, верно?

Чувствую, как ускоряется сердце.

— Да, они делают какую-то большую перестройку в библиотеке, и нужна помощь, чтобы успеть до того, как начнётся учёба. Это не будет проблемой. — Пытаюсь спрятать свой восторг, затем его место занимает вина. — Ты же не против этого?

Понимаю, что мой вопрос выглядит подозрительно. Почему бы она возражала? Действительно, ведь для этого нет никаких причин. Или, наверно, это я должен волноваться. Я ничего плохого не сделал, открыто, по крайней мере. Мы с Гвен никогда не пересекали чёрту и никогда не пересечём. Она слишком сильно любит свою сестру.

— Конечно, а почему должна? — спрашивает Джиа и вопросительно смотрит на меня.

Я не отвечаю, лишь кладу руки на её бёдра и быстро целую.

— Ты ей нравишься, а я знаю, что очень многие ей не нравятся. Надеюсь, Гвен заведёт каких-то друзей, и они хорошо повлияют на неё, — говорит Джиа, ущипнув меня за подбородок.

— Если только сама она согласится. — Пытаюсь казаться безразличным.

Когда выхожу из дома, то замечаю, как изменилось моё настроение: я не могу прекратить улыбаться. Знаю, что устроить её будет несложно, так как глава кафедры обожает меня, но хорошая ли это идея? Что-то говорит мне, что нет, но я это игнорирую.

* * *

Гвен

— Как поживает моя работница? — спрашивает Зак.

Я сижу в пустом классе и включила телефон на перерыве.

— Потрясающе, дорогой. — Наматываю шнурок на свой палец.

— Настолько скучно?

— Да, — смеюсь я.

— Ну, если тебе скучно, значит там нечего делать. Так что наслаждайся.