А что, так можно было? (СИ)

Чемодан Юля всё же разобрала, развесила вещи по местам, запустила стирку. Постепенно отодвигала куда-то всё дальше и дальше сказочную поездку, перелистывая в голове воспоминания. Страничка за страничкой раскладывала их по полкам, картинка за картинкой заменяла на мысли о ближайших планах. Илюшка вертелся рядом, внося суету и хаос в совершенно обыденные действия, не давая делать вид, что никакой Черногории не было – расспрашивал, уточнял, отвлекал, подбегая с юлькиным телефоном в руках, комментируя фотографии и требуя больше подробностей. Параллельно что-то рассказывал про свой лагерь, друзей, вожатых. И во всём этом тёплом и уютном, пахнущем летом и солнцем разговоре так легко было спрятаться, укрыть себя от тревожных, грустных мыслей, забот и раздумий, ежедневных мелких трудностей и ответственных решений, из которых и состоит вся наша обычная – «взрослая» - жизнь. А хочется иногда вот так - сказать «я в домике» и зажмуриться крепко-крепко, чтобы никто не нашёл. Всё завтра. Завтра думать, решать, планировать. Завтра надо сходить на работу и написать заявление на увольнение – это Юля уже точно решила. А сейчас – наслаждаться. Надышаться, напитаться домом, семьёй, этим островком безопасности, куда Юля так стремилась вернуться. И откуда совсем не страшно будет сделать новый шаг – возможно, безрассудный, глупый, непродуманный. Но такой же необходимый, как и сегодняшняя пауза.

- Сына! – Юлька выключила миксер и разлила по стаканам коктейль из молока, бананов и пломбира. Илья, отвлёкшийся на свой телефон, пока мама шумела на кухне, оживился при виде любимой вкусняшки и выжидающе уставился на Юлю. Спросить или нет? Пока они оба вот такие – расслабленные, открытые, никуда не спешащие. И Юлька решилась. – Что ты думаешь о переезде?

- Что это геморрой, - поморщился Илья, растерянно обводя взглядом кухню. И даже в коридор выглянул, как будто там могли оказаться коробки и толпа грузчиков. – Да и нафига? Места нам хватает. Кухню бы, конечно, побольше. А ты чего это?

Под подозрительно-настороженным взглядом сына Юля немного растерялась и попыталась спрятать смятение под непринуждённым смешком.

- Да не, просто так. Чисто теоретически. Вот там, в Черногории… Не-не, не делай такие глаза. Никуда никто не переезжает. Просто там столько народа с разных точек земного шара. Так легко берут и меняют всё. Год в одном городе, полгода в другом… А потом вообще в другой стране. Вот я просто задумалась…

Под конец речи юлькин голос совсем дрогнул. Что же это, она сама не поняла, как действительно задумалась?

- Не знаю. – Илья почесал кончик носа. – Точно просто так? А то мало ли, чего там тебе… Не, ну если теоретически. Вот Виталька с отцом только полгода назад к нам переехали. До этого в Ростове жили. Нормально ему тут. Говорит, даже лучше. Там всё о маме напоминало. Она болела долго. Полинка из нашего класса наоборот скоро в Москву переезжает – её предкам там работу предложили. Она не хочет, у неё тут художка ж ещё. Хотя я чего думаю. В Москве вряд ли есть проблемы со школами.

- А ваша школа, например? Твои друзья, учителя? – Уточнила Юля. Она и подумать не могла, что Илюха вот так легко будет рассуждать о переезде. Она бы в пятнадцать лет закатила истерику, если б родители только заикнулись о такой возможности. Конечно, истерика бы ничего не изменила, но спокойно принять то, что её могут оторвать от любимой школы и подруг, Юля бы тогда не смогла.

- А что школа, мам? – Илюха смешно сморщил нос, как будто учуял неприятный запах. – Сама знаешь. У нас учителя меняются как яблоки на дереве – одни отвалились в середине года, новые появятся. Не, у кого всё клёво, наверное, не захотят переезжать. Вот та же Полинка. Её от Ленки оторвать нельзя – типа дружба навек. Ещё и краш у неё в параллельном классе. Всем уши прожужжала своим Максиком. Он от неё прятаться скоро будет.

- А у тебя? – Юля даже дыхание затаила. То, что у Ильи не особо складывалась дружба в классе, она знала. И класс вроде неплохой, и вообще по жизни сын общительный и легко сходится с людьми – во дворе друзья есть и в том же лагере легко нашёл себе компанию. Но вот именно в классе почему-то не было тех самых «друзей навек», с которыми потом детей крестят. – Есть краш? Или как это у вас называется, когда девочка? Света – это краш?

- Ты что? Светка – это френдище! – Гордо и даже как будто обиженно отозвался Илья. – Ну, в смысле, она ж своя! Друган, братан.