А что, так можно было? (СИ)

- Хватит! – Юля резко поднялась с места, опустив ладони на стол и нависая над опешившей мамой. Почему-то злости она не чувствовала, но и прятаться и сжиматься Белка не собиралась. Вместо стеснения и зажатости вдруг пришёл какой-то ироничный кураж. Юля не хотела и не обязана была выслушивать оскорбительные предположения. Кстати, деньги Мирослав и правда заплатил, как сказала мама, немалые. Настолько, что Юля, проверив баланс карты, устроила Медведю настоящую русскую охоту, спустив всех собак. На что он долго смеялся, щекотал и зацеловывал боевую Белку, повалив её на кровать. А потом показал зарплаты остальных членов своей команды, после чего Юля устроила разборки, а чего ей недоплатили тогда? После этого Мирослав буркнул «остальное натурой отдам». И ведь отдал. Так отдал, что на следующий день Юля не пошла ни на какие экскурсии. Улыбнувшись своим воспоминаниям, Юля спокойно провела ладошками по скатерти, расправляя чуть съехавший от её порыва рисунок. – Мам, я тебя люблю и очень благодарна, что ты считаешь меня настолько красивой, что меня можно рассматривать как элитную проститутку. Настолько элитную, что надо везти из России, ведь заменить на месте некем. Это льстит, правда. Но, увы, мне там на самом деле пришлось работать. И даже получать за это зарплату, представляешь? А ещё отдохнуть получилось. Посмотреть на другой мир. Познакомиться с интересными людьми. В море искупаться, по горам походить. Ты можешь не соглашаться, но у нас прекрасная планета, красивая, интересная. И любить свою страну не значит ненавидеть все остальные. Как и наоборот, кстати. Корвалола нет, прости, но я всё выкинула. И насколько я помню, ты излечилась. Кто хочет десерт? Чай? Есть кофе. Могу предложить шарлотку и конфеты.

Юля развернулась и в полной тишине ушла на кухню. Почему-то очень хотелось смеяться. А ещё танцевать. Как девушки в гостях у Ирэн – взмахивая руками и громко ударяя каблучками об пол. Пока нарезала и красиво раскладывала шарлотку на блюде, не могла перестать улыбаться и притопывать ногой. Мама говорила, что она стала злая? Возможно, так видят со стороны люди, привыкшие не встречать отпора своей грубости и бестактности «из лучших побуждений». Им кажется, что они так проявляют заботу и неравнодушие? А Юля почему должна терпеть то, что кому-то там кажется? Когда кажется, надо креститься. Слишком долго её сжимали как пружину, и теперь эта пружина разжалась и больно шарахнула по всем, кто не успел отдёрнуть руку. Возможно, слишком сильно. И надо быть спокойнее, мудрее, терпеливее. Но как же Юльке надоело быть понимающей и терпеливой. Ко всем, кроме себя. Надоело молчать, оправдываться, стыдиться. А ведь, оказывается, так можно было!

- Ты изменилась.

Юля с улыбкой обернулась к Косте, бросив взгляд через плечо и возвращаясь к блюду с пирогом.

- Спасибо.

- Нет, серьёзно. – Костя протиснулся мимо стола и стал складывать в раковину грязную посуду. Открыл воду. Надо же. А раньше это было не барское дело – помогать по кухне. Чаще он либо молча морщился при виде грязных тарелок, если Юля не успевала помыть их к его приходу, либо громко возмущался нехозяйственностью жены. Странно, что он сегодня даже еду похвалил и вслух удивился, что Юля успела столько всего наготовить, когда сама только вернулась домой. – Я и не знал, как ты умеешь.

- Ты просто забыл! – Ещё шире улыбнулась Юля. А в голове мелькнула мысль, что она и сама забыла. Что уж говорить об окружающих.

- Ты права. – Костя вытер руки и пристально посмотрел Юле прямо в глаза. – Некоторые вещи забываются. Но ты сумела напомнить.

- Вы с Илюхой что решили? – Юля сменила тему, вести разговоры с бывшим мужем ей было просто лень. – Идёте куда-нибудь?

- Нет, он кому-то опять названивает. Пусть отдыхает с дороги. В другой раз. Я Надежду Константиновну домой отвезу. И, Юль… - Костя замялся, и Юля напряглась, что сейчас всё же что-то скажет неприятное, а ей не хотелось продолжать боевые действия. – А можно мне с собой твоих тефтелей? И шарлотки? Сто лет не ел такой вкуснятины.

Глава 56

- Ну, ты даёшь, Белкина! – Ленка взвизгнула и тут же вжала голову в плечи, тихонько выглядывая из кухни в зал. Маленький Мих Мих недовольно засопел в механических качельках, но не проснулся. Белявская продолжила уже тише. – Реально написала? Вот прям написала и отдала?

Юля, Ленка и Надя сидели в просторной кухне, похожей на маленький филиал армагеддона. Баночки с детскими пюрешками и смесью, игрушки, какие-то пищалки, погремушки, слюнявчики, бутылочки, грязная посуда, чистая посуда, салфетки, книжки, стерилизаторы и увлажнители… Всё это в каком-то одной лишь Ленке понятном порядке было рассредоточено по всем поверхностям. За пределами кухни творилась примерно такая же картина. И в центре абсолютного хаоса гордо восседал его автор и причина - Михаил Михайлович Шерпало, в настоящий момент снисходительно уснувший, чтобы дать маме пообщаться с подругами и вспомнить человеческий язык помимо «ладушки-ладушки, где были, у бабушки» и «ой, а кто это такой сладкий у меня».