А что там в Брюгге?

В один из ледяных дней, возвращаясь с работы, Василиса обнаружила замерзшую и потерянную Чокнутую Баб Марту у двери своего подъезда. Старушка в своем обычном наряде, таком смешном и нелепом летом и таком непригодном для зимы, стояла, переминаясь с ноги на ногу, прижимая к груди обеими руками старый, потертый саквояж неопределенного цвета. Впрочем, у Баб Марты все вещи были именно этого цвета — неопределенного. Странно было и то, что Баб Марта не бормотала, стояла молча.

Василиса уже и не помнила, когда в последний раз видела странную старушку. Наверное, тогда, во время потопа в библиотеке. Позже Баб Марта почему-то ей на глаза не попадалась. А тут — на тебе — стоит, трясется. Еще и саквояж этот…

Баб Марта на вопросы не отвечала, только смотрела темными глазами на Василису не жалостливо, нет, — тоскливо. Поняв, что Баб Марту оставлять на застывшей от морозного ужаса улице дольше нельзя, Василиса повела ее к себе.

Чокнутая старуха, семеня, пробралась к крохотному диванчику на кухне, повалилась на него и мгновенно уснула. Василиса только головой покачала. Накрыла старушку толстым пледом и тихо вышла.

На следующий день Василиса проснулась поздно. Долго, томясь от сладкой неги, решала: вставать уже или дать себе волю и поваляться еще в теплой постели белым, снежным утром. И снова, как тогда осенью, увидела в углу комнаты маленькую старушку, сидевшую на стуле. Старушка скатилась со стула и, торопливо окая, забормотала: «Спит, спит. Все утро спит. А все готово. Все стынет, а она спит. А греть нельзя, надо, чтобы свежее. А она спит. Пойдем, пойдем, а то стынет, а надо, чтобы свежее».

Оторопев, Василиса встала и пошла за перекатывающейся Баб Мартой на кухню. На кухонном столе, покрытом старой кружевной салфеткой (откуда только она взялась?), стоял кофейник, чашки, те самые — разномастные, и — Василиса не поверила своим глазам — блюдо с тончайшими кружевными блинчиками.

Оказалось, что нелепая и сумасшедшая старуха изумительно готовит. Чего только стоили эти, невероятно вкусные, тающие во рту, блинчики с воздушной шапкой соуса англезе, политые янтарного цвета апельсиновым сиропом. Из Баб Мартиного бормотания Василиса и выудила название важной составляющей этого кулинарного чуда — соус англезе.

Дальше — больше. На обед были явлены миру и ошарашенной Василисе крохотные котлетки а-ля Помпадур под яблочным соусом и невероятно воздушное картофельное пюре, которое при малейшем дуновении дрожало и, по-видимому, желало взмыть в воздух. И опять только из бесконечного монолога Василиса поняла, что это именно пюре и именно котлетки а-ля Помпадур.

Конечно, Баб Марта не спрашивала у Василисы, чего бы та хотела на завтрак, обед или ужин. Она просто открывала холодильник и шкафы, что-то там доставала и над этим чем-то какое-то время колдовала, подавая на стол виртуозно приготовленные чудо-блюда.

В монологах Баб Марты было много интересного и познавательного, касающегося неожиданных кулинарных шедевров, но в этих монологах невозможно было найти ответы на вопросы, которые задавала Василиса: что случилось с Баб Мартой? Как Баб Марта оказалась у подъезда в тот ледяной день? Где она, в конце концов, живет и как ее туда препроводить?

Помаявшись, Василиса решила: пусть живет. Потеплеет, авось отправлю домой.

Впрочем, соседкой Баб Марта оказалась необременительной. Большую часть времени проводила на кухне. Постоянно что-то стряпала и бормотала. Там же и спала на маленьком диванчике.

Отход ко сну предварял банный ритуал. Мыться, как выяснилось, Баб Марта любила и принимала ванну с удовольствием. После пенной ванны долго и с наслаждением стояла под душем. Что с «наслаждением», Василиса решила, слушая, как бормотание из ванной становится громче и как-то напевнее. И только после этого мягко и блаженно старушка вкатывалась на кухню, стыдливо придерживая на груди вырез старой ночной рубашки. Рано утром Баб Марта снова была на ногах и снова готовила.

Василиса сначала пыталась вызнать, какие продукты нужны Баб Марте для того или иного блюда. Даже оставляла на столе записки с вопросом «Что купить?» Все напрасно. На вопросы Баб Марта не имела обыкновения отвечать, а на записки и вовсе не обращала внимания.

Тогда Василиса решила покупать всего понемногу. Что-нибудь да пригодится. Тем более что работа, хоть и нелюбимая, денег стала приносить значительно больше. Вот их-то Василиса и тратила: на еду и книги.

Ожидание нового кулинарного чуда от Баб Марты стало сродни ожиданию открытия и приобретения новой книги. К тому времени Василиса научилась неплохо разбираться в книгах. Прошло то неуемное, неразборчивое поглощение книг. Теперь она выбирала их тщательно и придирчиво. Знала редкие и почитаемые издательства, понимала ценность небольшого тиража и первого издания, отличала качество бумаги, а также руку хорошего переводчика. Хорошие переводчики, по мнению Василисы, прекрасно владели языком, с которого им посчастливилось переводить книги. Знали стиль писателя, понимали его, чувствовали.