А другой мне не надо

– Ты не ночуешь дома и даже не считаешь нужным позвонить, чтобы предупредить, – выпалил младший Бравин.

– Ты тоже не считаешь нужным.

– Что-о-о-о? – не поверил своим ушам Леня и в изумлении разинул рот.

– Ты тоже не считаешь нужным позвонить и поинтересоваться, где я. А вдруг со мной что-нибудь случилось? – пояснил Бравин, пообещав себе держать себя в руках и не раздражаться.

– Если бы с тобой что-нибудь случилось, нам бы сразу же позвонили. Ты, как-никак, не последний человек в городе, – съязвил Леня, опешивший от отцовской, как он считал, наглости.

– Тогда зачем вообще переживать? – не остался в долгу Руслан Викентьевич. – Раз не звонят, значит, все нормально.

– Нет, не нормально! – взвизгнул Леня. – Не нормально! Я просто хотел тебя проверить, проснется в тебе совесть или нет. Ты ведь скоро дедом станешь!

– Я тоже хотел проверить, – объяснил свой поступок Бравин.

– Проверил? – Леня чуть не плакал.

– Проверил, – кивнул Руслан Викентьевич, – Пока из морга не позвонят, не хватитесь!

– Ты это серьезно?!

– Вполне.

– Да как ты можешь?! – Леня сжал кулаки и двинулся на отца. – Мы с Машкой всю ночь не спали… Все думали…

– Зачем было так мучиться? – язвительно усмехнулся Бравин. – Можно было просто нажать на кнопку, – он вынул сотовый и даже показал на какую. – Прос-то на-жать, – по слогам проговорил он и сбился. – Видела бы тебя сейчас твоя мать…

– Не меня… – с вызовом поправил отца Леня. – А тебя…

– Нас, – неожиданно обобщил Руслан Викентьевич и сделал шаг навстречу сыну: – Прости меня, сынок. Ерунда какая-то. Понимаю, что неправильно поступаю, а ничего с собой поделать не могу. Обида душит, – он показал рукой на горло.

– Меня тоже, – сквозь зубы проговорил Леня и пулей вылетел из отцовского кабинета.

– Вот и поговорили, – усмехаясь, подытожил Бравин, выйдя в приемную. – Хоть следом беги.

– Если по делу, то тогда беги, а если вгорячах – лучше постой, подумай. Как там говорится – «в сомнении воздерживайся»? – уточнил Алпатыч.

– Сейчас что воздерживайся, что не воздерживайся, дело сделано. Думать надо было раньше…

– Думать, Руслан Викентьевич, надобно всегда. Нам, отцам, особенно, – по-житейски рассудил Владимир Серафимович и, встав из-за стола, протянул Бравину заявление. – Три дня за свой счет.

– Не надо заявление. И без бумаг разберемся. – Бравину захотелось сделать для Алпатыча что-то приятное.

– Не положено, – уперся бывший майор и повторил попытку: – Подпишите, пожалуйста, Руслан Викентьевич. Дальше как хотите – можете запускать в оборот, можете под стеклом оставить, а мне – кровь из носу эти два дня нужны.

– Надеюсь, ничего серьезного? – подчинился своему секретарю замгубернатора и принял заявление.

– Дети проездом, ровно три дня – с внучкой понянчиться, – улыбнулся невозмутимый Алпатыч и тут же смутился: – Все-таки дед.

– Ну… – У Бравина отлегло от сердца. – Внучка – это святое. Я вас понимаю.

– Никак нет! – рявкнул Владимир Серафимович, но тут же пояснил: – Пока сам дедом не станешь, не поймешь.

– Говорят, стану. – Голос Бравина помягчел.

– Тогда распишитесь, – напомнил Алпатыч, продолжая стоять на месте. – И я пойду.

– Идите, Владимир Серафимович, – отпустил секретаря Руслан Викентьевич, а потом спохватился и полюбопытствовал: – А вы не подскажете, как мне узнать номер сотового телефона Анны Викторовны Гольцовой?

– Так разве это секрет? – удивился Алпатыч и протянул начальнику справочник со всеми телефонами сотрудников Администрации.

– А я и не знал, что здесь сотовые указаны, – смутился Бравин и сделал вид, что внимательно изучает справочник.

– А они здесь и не указаны, там – служебные. Но сотовые тоже есть, сам вписывал, – охотно пояснил преисполненный благодарности майор в отставке. – На всякий случай, чтоб были. Мало ли что…

«Да уж, – не мог не признать правоту Алпатыча замгубернатора. – Чего только не бывает! Думал ли я еще неделю назад, что начну мыкаться по гостиницам, а мой собственный сын отчитает меня, как мальчишку? Нет, конечно. И про Гольцову не думал… Откуда она вообще взялась на мою голову, эта чертова эта Анна Викторовна!» – совсем сник Руслан Викентьевич и открыл брошюру на нужном месте: вот он, заветный номер, бери, пользуйся. Но не тут-то было, чем ближе Бравин оказывался к намеченной цели, тем сложнее было сделать первый шаг.

Сложившееся положение показалось Руслану Викентьевичу патовым: все в его жизни трещало по швам и грозило полной капитуляцией. При этом было не ясно: то ли брать удар на себя, то ли тупо отсиживаться в окопе, пока не отгремят залпы. «В сомнении воздерживайся», – как нельзя кстати припомнил он слова Владимира Серафимовича, произнесенные им меньше получаса тому назад. «Не буду звонить, – решил Бравин. – Завтра Вергайкин возвращается с форума, значит, точно будет экстренное совещание, где все и станет ясно…» Только вот что «станет ясно», Руслан Викентьевич так и не придумал, но в судьбоносное значение завтрашнего собрания просто-таки уверовал.