А если это любовь?!..(СИ)

— Ну? И что решила? — Космос думает, что Лизе совершенно не идет этот маскарад: бесформенная куртка, широкие штанины и кеды в три полоски. — Вырядилась, как шпана…

— Что, не нравится? — девушка растягивает розовые губы в довольной улыбке. — Вот и не ври мне теперь, что у тебя хороший вкус. Хотя, откуда там?

— Что скажешь-то мне?

— Оба дураки…

— Что я из тебя слова, как опер вытягиваю?

— Ну тебя, морда! — вильнув волосами, уложенными в аккуратный хвост, Лиза встает со скамьи, и прямо смотря на волевое лицо Космоса, миролюбиво произносит: — Еще немного, и я подумаю, что ты не рад меня видеть! Вот и иди, общайся с Пиявой!

— Нет, сейчас ты поймешь, как рад, алмазная! — внезапно для себя Лиза оказалась поднята вверх, и закинута на плечо Космоса вниз головой. Он удерживал её под коленками, а она пыталась ухватиться за его спину. — Попалась, зараза!

— Я не зараза! — ещё немного, и у сестры Пчёлы залетают звездочки перед глазами. — Чтоб ты знал, хлоркой пахну, сильнее, чем в бассейне. И я волосами пол подметаю!

— Уже и поиграться нельзя! Взрослая какая стала! — Космос осторожно опускает Лизу на ноги, и, присев обратно на скамью, приобнимает девушку, которая ещё не могла выровнять дыхания. — Какой ещё хлоркой?

— Мы с Пчёлой позавчера джинсы варили, — взбираясь на скамейку с ногами, и, прислоняя спину к плечу друга, отвечает Лиза. — Руки по локоть в «Белизне»…

— На хрена?

— Ничего ты не понимаешь, это мода…

— Ага, как сапожищи «Прощай, молодость»!

— Да ну тебя! — Лиза увидела друзей, идущих в нескольких метрах от них, и Пчёлу — в тех самых несчастных варёнках. — Глянь на Пчёлу, может, совсем передумает устраивать тебе страшную месть.

— Чего? Сам он гад, вот он кто!

— Я сама с тобой разберусь…

— И, пожалуйста, без третьих лиц!

— Обнаглел?

— Не-а, намекаю, как вести себя надо!

Лизе и самой есть, что предъявить старшему брату. Проветривать квартиру от въедливого запаха хлорки пришлось два дня, а самому Пчёлкину ровно столько же спать на скрипящей раскладушке в коридоре. Но временные неудобства не умаляли радости Вити, штаны которого смотрелись, как импортные.

Первый модник Западного Бирюлево вошёл в беседку, доказывая друзьям, что они должны последовать его примеру: одеться также пёстро и ярко, раскрашивая унылое время года. И это вопреки тому, что гадский Космос сломал ему нос. Хорошо, что кости быстро заживают.

— Ты фирмач теперь, Пчёл! Красотун! — заценив джинсовый шедевр, сказал Фил, устраиваясь на лавке удобнее. — Сам, говоришь, замачивал? Навонял же!

— Филыч, зато все ПТУшницы за этой псевдо «Монтаной» побегут, как тебе это? Первая задница на деревне… — Космосу, на плечо которого малогабаритным грузом опиралась притихшая Лиза, не понять, за каким чёртом Пчёле такие сложности. Сын академика не представлял, с каким трудом Пчёлкину достаются даже его затертые болгарские кеды. Или каких бешеных денег стоил для матери Саньки Белова костюм-тройка для выпускного вечера сына. Про трудности быта детдомовца-Фила говорить не приходилось. — Клянусь, что был бы главным зрителем этой комедии! И вот эту ленивую сестрище его с собой захватил бы, а то развалилась, мамзель, толку никакого нет…

— В следующий раз со мной будешь в очереди за «Белизной» стоять в универмаге, раз такой умный, Космос! — Лиза, непосредственно участвовавшая в «варке», отвешивает хохмящему Косу дружеский подзатыльник, и продолжает наблюдать за друзьями, используя плечо Космоса по назначению. Ей до сих пор кажется, что она слышит запах хлорки в комнате старшего брата, и получает от тётки приличный нагоняй за то, что могла бы и остановить местного модника. Отец семейства едва удержался от того, чтобы пойти спать в гараж, там хотя бы пахнет мазутом. — Вам бы ржать, как кони, а у нас в норе духан, как будто следы преступления заметаем! Или тараканов всю ночь травили… Гудрон и тот лучше пахнет.

— Пиздец, мальчики кровавые в глазах не мерещились? Ну-к, дай в глаза гляну, синица… — Кос пытается сдвинуть школьницу с места, но это не так-то просто, если Лиза не дает ему сделать лишних движений. — Лизк, чего ты?

— Пока нет, мой генерал, но ты опять усиленно нарываешься, — удобство двухметровой родной каланчи никогда не подлежало обсуждению, — все шансы имеешь. И вообще — ты здесь больше всех похож на мой удобный диван, так что смирись…

— Не усни, а то замёрзнешь, медовая, — спор с Пчёлкиным — как бельмо на глазу, но свою правоту Космос привык доказывать. В том числе и кулаками. — Вот нафига, Пчёл, материалы переводишь на свое жалко? Чтоб потом руки в масло, а штанины в мясо?

— Придурок, чтоб ты со своим накрахмаленным воротничком понимал, вечно запакованный ходишь! Молчал бы, а то за нос припомню! — Пчёлкин уверен в своей неотразимости. — Чё скажешь, Сань? Как у фирмы? Твою мать, ты-то не подведи! Один на колхоз стрелки переводит, другая — ноет, что навонял, как в компостной яме!