А если снова с чистого листа

Поздним вечером Альбина померила мужу давление, созвонилась с лечащим врачом, сделала по его рекомендации укол и повезла в клинику. Устроив его в стационаре, перед возвращением спросила:

— Она ведь у тебя денег просила? Отдай, Гена, жизнь дороже!

— Э, нет. Я хоть и старый, но любовь за деньги больше покупать не буду. Да и нет у неё любви. А деньги нам пригодятся, нашим малышам до диплома ещё шестнадцать лет учиться.

Буквально через пару дней реклама обувной распродажи прошла по местному телевидению. Первой её увидела Инна, завопила, что Свету показывают. Когда спросили, как показывают, она ответила, что Света там дралась. Света засмеялась, что девчонка маму родную не узнала. Пришлось им в ожидании следующего блока рекламы смотреть какой-то репортаж о семенной станции. Дождались. Пришли к выводу, что картинка сляпана халтурно, ноги пришпандорены кое-как. Но не профессионал делал и не за деньги, так что, считай, дарёный конь. Маму Инна и во второй раз не узнала, спорила, даже заплакала. Но потом в газете бесплатных объявлений эту картинку увидела и нехотя согласилась, что да, глазки мамины и кофточка мамина, а вот юбка мамина обрезана, у неё она длиннее была. Через несколько дней Светина практика закончилась, и она уехала. Она потом позвонила и похвасталась, что торговля перекочевала в их область, и реклама с их физиономиями и ногами засветились в Новогорске.

Вероятно, Геннадий Иванович тоже в больнице телевизор смотрел, но ничего не сказал. Только когда его домой забирали всей семьёй, Инна радостно завопила, увидев растяжку над Московским проспектом:

— Папа, смотри, это мама! Только она юбку подкрутила и волосики запачкала!

— Да уж, модель…

— Ладно, Ген, у меня тут такой едкий макияж, что дети родные не признали. Ну, захотелось похулиганить, так на душе хреново было из-за сокращения. Больше не буду, честное слово!

В больнице Геннадий Иванович провел две недели, так что оставшийся срок детей в школу отвозила Альбина, а возвращались они с Екатериной Семёновной на рейсовом автобусе. А потом Альбина получила свою трудовую книжку и решила сделать паузу. Они всей семьёй уехали на полмесяца в санаторий. В сентябре она возила детей в школу и согласилась с мужем, что увольнение кстати пришлось. Хоть и не было в первом классе домашних заданий, но нужно было обсудить, что в школе происходило, накормить, уложить отдохнуть.

К концу сентября подвернулось место в фирме покруче той, из которой её сократили, но работа временная, всего лишь на полгода. Гендир, видный мужчина лет под сорок, зашёл в кадры, когда она оформлялась, и её ему представили. Он как-то слишком внимательно уставился на неё, и спросил, не встречались ли они прежде? Альбина сказала, что зрительная память у неё прекрасная, и видит она его в первый раз. Но, стоило ему выйти за дверь, как её осенило: скорее всего, ему намозолила глаза её обувная реклама. И она с трудом сдержалась, чтобы не захохотать в голос.

Дело привычное, но, поскольку её сразу предупредили, что перспективы закрепиться не просматриваются, потому что заказами на строительство фирма загружена лишь до лета, а в дальнейшем возможны сокращения, рвение Альбины как-то поугасло. Работала она, как и всегда, добросовестно, но на этот раз без огонька. Вправду, что ли, профессию поменять? Позвонили вдруг с прежнего места, позвали вернуться. Она сразу просчитала, откуда ветер подул: там из четырёх сотрудников один был заведующим отделом, и чаще командовал, чем работал, второй — молодым специалистом и чьим-то племянником, ещё одна женщина была вполне себе рабочая лошадка, да только часто брала больничные по уходу за ребёнком, а последним членом их команды была молодая девушка с длинными ногтями, и этим всё сказано. В общем, Альбина тянула добрую треть всей работы, и ясно, что теперь у них завал. Поэтому она лаконично отрезала, что уже трудоустроена. Когда рассказала о звонке Гене, он отреагировал правильно:

— Сейчас сказали, что работа постоянная, а разгребёшь завалы — и вот оно, новое сокращение. Там с самого начала не было справедливости. Ты у меня лошадка ломовая как была, так и осталась, и слишком много на себя берёшь. Надо искать лёгкую работу, пусть и малооплачиваемую.

На новом месте такой же мандраж у сотрудников по поводу возможного сокращения, только Альбина, обдумывающая смену деятельности, общему настроению не поддаётся. Часто возникают разговоры о вакансиях, появляющихся на фирме: то ввели должность помощника генерального, то расстались с сотрудницей отдела по связям с общественностью. Но это только разговоры, никто из них не сходил в кадры и не предложил свою кандидатуру. Ассистентом внезапно становится заместитель главного бухгалтера, а в PR-службе вакансия висит третий месяц. А эти только шипят, что такие «вкусные» места достаются только по блату или через постель. Поскольку сегодня эти речи звучат прямо над Альбининой головой, она на этот раз не выдерживает и говорит вошедшей в раж соседке:

— А вы бы пошли и предложили свою кандидатуру.

— Ха! У меня в руководстве ни брата, ни свата, ни любовника!