А это вы читали?

Читатель, имеющий некоторое представление о коридорах “четвертой власти”, наверняка оценит страницы, посвященные “второй древнейшей профессии”. Похоже, автор не понаслышке знает предмет, от журфака МГУ до редакции “Известий”, и отдает должное в равной степени и тому, что было вчера, и тому, чем в полной мере наслаждаемся сегодня. Вполне вероятно, кое-кто даже узнает себя, не испытав при этом особого удовольствия.

“Какое время на дворе, таков мессия…” Шут, как и мессия, адекватен своему времени. Более того: шут – зеркало своего времени. Благополучное время ни в мессиях, ни в шутах вообще не нуждается. В нашем с вами отечестве и те, и другие всегда востребованы. Во все времена и те, и другие плохо кончают. Карп Фердыев – не исключение.

Завершается эта вроде бы веселая книга отнюдь не весело – под лязг танковых гусениц и в сполохах огня работающих установок “Град”. Демократическая власть намеревается сровнять с землей последний оплот социализма, символический Скотогонск, среди защитников которого, по собственной доброй воле, оказывается идейный борец с мировой скукой Карп Фердыев. Оказывается не потому, что ему так уж уютно в этом социалистическом заповеднике – тамошним властям он, как и любым другим, поперек горла. По законам театра абсурда он намерен погибнуть в обреченном городе, где для него все родное: милиция, вытрезвитель, КГБ, даже судья, который когда-то вынес ему приговор. В городе, где он был провозглашен Королем дураков и коронован короной с бубенцами. Даже шут не может позволить себе быть свободным от общества – раньше или позже приходит время выбирать. Фердыев осознанно выбрал из двух зол наверняка не меньшее, но более родное.

Ave, маэстро! Чего же другого можно было ожидать – сатира по сути своей грустна. Российская – тем более. “Идиотский роман” Валерия Рокотова еще раз это подтверждает.

Ложечка дегтя напоследок. Дочитав книгу, вспоминаешь, что начиналась она веселеньким предуведомлением: “На самом деле это не мой роман. Просто однажды я ехал в поезде с интересным попутчиком, который весь вечер читал мне свое сочинение. Книга меня ошеломила. В общем, я не удержался : ночью удавил его и украл рукопись. В. Р.” Вот с этим, пожалуй, В. Р. несколько погорячился.

Вместо заключения

Положитесь на П. Г. Вудхауса! Юмор как анестезирующее средство

Не знаю, помогает ли еще нам песня строить и жить, но то, что юмор сегодня помогает выжить – уж это точно!

Ну-ка, любезные сограждане, напрягите свои натруженные мозги и попытайтесь вспомнить: давно ли вы по-настоящему смеялись? Смеялись беззлобно, по-детски беспечно и вдобавок – до слез (не путать с распространенным сегодня вариантом: смехом сквозь слезы!). А хотите проверить, в состоянии ли вы еще смеяться подобным образом? Есть подходящий тест.

Да, забыл предупредить: если у вас напрочь отсутствует шестое чувство, то самое, которое по мнению ряда видных философов и психологов, отличает человека от любого высокоорганизованного животного (речь, естественно, идет о чувстве юмора), вам не следует тратить время на эти несерьезные заметки. Остановитесь прямо сейчас, плюньте и выбросьте из головы все, о чем успели прочесть. В порядке компенсации потерь вашего драгоценного времени дарю вам ценную мысль: отсутствие у индивидуума вышеупомянутого чувства никак не отражается на его пищеварении. И другую, еще более ценную: отсутствие чувства юмора значительно увеличивает шансы смеяться последним, что, согласитесь, для серьезного человека – обстоятельство первостепенной важности.

Так что еще надо разобраться: следует ли считать этот якобы недостаток действительно недостатком или совсем наоборот. В общем, уважаемые поклонники крутых детективов, дамских романов и читатели сводок биржевых новостей, прошу вас больше не напрягаться. Надеюсь, вы не испытываете ощущения какой-то ущербности, и, более того, осознание своего неоспоримого преимущества в отношении возможности смеяться последним пришлось вам в кайф. Удачи вам и успехов! Для тех же, у кого с шестым чувством все О. К., продолжим.

Задумывались ли вы когда-либо о национальных особенностях в области юмора? Ведь вопрос-то – интереснейший, связанный непосредственно с тем, что называют национальным менталитетом. В национальном юморе этот самый менталитет народа отражается, может быть, более четко, нежели в чем бы то ни было. В самом деле, невозможно спутать, скажем, грубоватый чешский юмор с неизменно изящным польским, простодушный белорусский – с лукавым украинским, соленый русский – с пряным среднеазиатским или с извечно горьким еврейским. Уточним: речь идет о наиболее характерном для данной нации виде юмора. Исключения, разумеется, возможны, но, как всегда, лишь подтверждают общее правило.