А это вы читали?

А кроме того, юмор, как все живое, может со временем значительно, до неузнаваемости, трансформироваться в соответствии с изменениями в национальном менталитете, если таковые происходят. Допустим, средневековый французский юмор, максимально приближенный к природе (фаблио, Рабле), имеет, мягко говоря, мало общего с современным.

Или – вот еще прелюбопытный вопрос: почему, например, Германия, страна высочайшей европейской культуры, с давними сатирическими традициями (средневековые шванки), в последующие времена не явила миру ничего мало-мальски значительного в этой области, если не считать сатирической линии в творчестве Гейне? Или, допустим, Япония? Китай?.. О нашем родном российском юморе, о смеховой культуре России можно говорить вообще бесконечно, отдельно – о фольклоре, отдельно – о литературных традициях, от Кантемира до Жванецкого.

Вопрос об особенностях национального юмора издавна привлекал к себе внимание философов и писателей, культурологов и литературоведов, этнопсихологов и даже психоаналитиков. Уже простое перечисление имен о многом говорит: Гоголь, Белинский, Достоевский, Чернышевский, Марк Твен, Дж. Мередит… Истоки русской смеховой культуры подробно исследованы Д. Лихачевым и А. Панченко в работе “Смеховой мир Древней Руси”. (Вообще вопросы смеховой культуры чрезвычайно глубоки и весьма серьезны – почитайте хотя бы “Смех” А. Бергсона или классическое исследование М. Бахтина “Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса”.)

Однако довольно теоретизирования, перейдем, наконец, к тому, ради чего, собственно, и написаны эти непритязательные заметки.

Любите ли вы настоящий английский юмор, как люблю его я? Ну. хотя бы – наполовину?.. Приходилось ли вам испытывать ни с чем не сравнимое наслаждение при неспешном смаковании диккенсовских “Записок Пиквикского клуба” или над страницами Джерома К. Джерома?.. Эх, английский юмор, старый добрый английский юмор, кто тебя выдумал? Знать, у мудрого и благополучного народа ты мог только родиться , в той земле, что любит шутить… И какой, мягко говоря, чудак сочинил миф о чопорности англичан? Не иначе – они сами, в порядке конструктивной самокритики. Вовсе не чопорность это, а нормальное человеческое чувство собственного достоинства, к сожалению, плохо знакомое нашему несчастному народу.

Вообще, о чувстве юмора, хоть отдельного человека, хоть всей нации можно безошибочно судить по способности смеяться над самим собой. Англичане владеют этим в совершенстве. Неоспоримое свидетельство тому, в частности, – произведения знаменитого во всем мире и практически неизвестного у нас писателя П. Г. Вудхауса.

(Уф, наконец-то добрался!)

Сведения о Вудхаусе в Литературном энциклопедическом словаре, 1987 г. издания, как водится, блистательно отсутствуют. Кое-какую информацию можно почерпнуть в “Англо-русском словаре персоналий”. Пелем Гренвилл Вудхаус родился в 1881 г. в Англии, где прожил первые 28 лет своей долгой, 94-летней жизни. С 1909 г. жил в США. За свои труды удостоен звания пэра и чести быть представленным в Музее восковых фигур мадам Тюссо.

Автор почти сотни книг, Вудхаус, по авторитетному мнению лондонской “Таймс”, еще при жизни был признан классиком и комическим гением. Что же касается нашего знакомства с творчеством писателя, то оно ограничивается снятым по его произведениям и показанным по некоторым отечественным телеканалам сериалом “Дживс и Вустер”, а также двум изданным в России книгам. Первая небольшая книжечка “Кодекс Вустеров” выпущена редакцией международного журнала “Панорама” в 1998 г., вторая, “Положитесь на Псмита”, вышла в издательстве “Текст” в 1998-м.

Обращает на себя внимание одно интересное обстоятельство. Свои наиболее известные циклы произведений – о Псмите и о Дживсе – Вудхаус публикует, начиная, соответственно, с 1910 г. и с 1919 г., то есть формально являясь уже американским писателем (кстати, именно в качестве такового он фигурирует в вышеупомянутом словаре персоналий). В аннотации к одному из российских изданий П. Г. Вудхаус именуется английским писателем, в аннотации к другому – англо-американским. Слегка напоминает легенду, согласно которой семь городов выясняли отношения на предмет того, кому принадлежит честь называть себя родиной Гомера.

Беру на себя смелость утверждать: так же, как Набоков, проживший три четверти жизни вдали от родины, является гораздо более русским писателем, чем американским, Вудхаус должен по справедливости считаться писателем английским, во всяком случае, что касается вустеровского и псмитовского циклов. Никаких сомнений здесь быть не может – автор не может быть никем иным, кроме как англичанином, англичанином, что называется, до мозга костей. Ничего удивительного – Англию он покинул уже взрослым человеком, впитав пресловутый национальный менталитет, как говорится, с молоком матери. Что подтверждается не столько тематикой, сколько самим духом его произведений. Чтобы это понять, не обязательно изучать творчество Вудхауса в полном объеме – льва, как известно, узнают по когтям.