А я думала ты гей! (СИ)

— Ты зачем гнался за мной? Не поболтать же о прошлом? — Габриель выпрямился и посмотрел на меня с масленой улыбкой, цепляя взглядом мое декольте, видневшееся через расстегнутую толстовку.

— Может я скучал. — Лениво протянул он. — Как узнал, что ты вернулась, то сразу решил навести мосты, тем более я знаю, что ты свободна. Сама же знаешь, ты всегда мне нравилась и как гонщица и как девушка.

— Мне вот интересно, откуда у вас информация, что я свободна? — Вскинув бровь, я посмотрела на парня. — Ладно, мне не интересно, где вы сплетни собираете. Мне интересно, что тебе надо? И давай ты не будешь строить невинно-оскорбленное личико, а просто прямо скажешь, зачем ты так настойчиво хотел со мной поговорить.

Габриель еще около минуты рассматривал меня с улыбкой на губах, после чего помотал головой и вздохнул.

— Ну, раз уж я сам этого захотел, то нечего ломаться. — Эта странная фраза была брошена, как-то, между прочим, и в то же время, чтобы оправдать его в чем-то. — Я знаю, что ты в Германию вернулась не ради «Тигров», но они тебя уже втянули и я думаю хорошо, что ты согласилась решить эти проблемы. Потому что кроме тебя никто не сможет навести порядок внутри банды.

— Польщена твоим мнением, но… — вставила я, но он жестом руки прервал мои колкости готовые сорваться с языка.

— Не перебивай и выслушай. — Его лицо стало на редкость серьезным. И я даже как-то присмирела. — Как ты знаешь, Грета, погибла вовремя гонки, все было списано на несчастный случай, но могу сказать, что это все не правда.

Я примерно понимала, что Грета, погибла не случайно и все это, скорее всего кем-то подстроено, но все же слышать это от лидера банды, с которой было постоянное соперничество, как-то через, чур.

— А тебе то, какое дело? Что твориться в банде «Тигров» тебя не должно вообще волновать. Скажу тебе даже больше, тебя должно радовать, что твои конкуренты грызутся между собой. — Зная Габриеля, подобные нападки в его сторону, должны выбесить его, и он может сказать, больше чем хотел изначально.

— Вот только не надо делать из меня беспринципного монстра. — Габриель начал злится. — Я конечно, иногда, играю грязно и не гнушаюсь любых способов, чтоб добиться своего, но никогда не буду радоваться халявной победе, в чем-либо. Сама знаешь, я люблю интересную и упорную борьбу, а когда сдаются на милость победителю без борьбы, и победа отдается тебе только потому, что бороться было не с кем мне это не интересно.

— Я все это знаю. И если ты хочешь что-то сказать, чего я не знаю, то выкладывай, если нет, то я поехала. — Чуть поморщилась. Как видно Габриель изменился, научился держать себя в руках и не болтать лишнего в порыве эмоций. — Не трать ни свое ни мое время. У меня и так дел много.

— Ладно, хочешь по делу так по делу. Несчастный случай был подстроен и подстроен кем-то из своих. — Последнее слово Габриель выплюнул, как будто оно было очень противное на вкус. Я же стояла как громом пораженная, переваривая информацию.

Нет у меня, конечно, была идея, что ее машину повредили перед гонкой, но я вообще-то думала, что это был кто-то из соперников по той гонке. Но та гонка была не такой уж значительной, это была просто обычная гонка, которые проходят частенько, и поэтому я даже не увидела мотива для такой «подставы». Риск возрастает обычно в гонках за власть или за территорию, в большинстве таких гонок, противники частенько не гнушаются подпортить машины друг другу, что часто приводило к серьезным авариям, в которых можно получить травмы не совместимые с жизнью или просто остаться калекой. А здесь даже смысла не было. Хотя теперь я так не думала, слова Габриеля приобретали смысл, если покопаться в разборках внутри банды.

— И у тебя есть конкретные причины, утверждать, что-то подобное? — Я все же решила поиграть в неуверенность и недоверчивость, что мне было присуще. — Ты же знаешь, что я не поверю тебе на слово. Мне нужны факты, я не могу прийти в банду и сказать: «Знаете, мне тут Габриель сказал, что вы сами себя гробите». Как ты думаешь, меня они куда пошлют?

— Причины есть. — Он вздохнул и потер переносицу. — Ты же знаешь, что мы с Гретой хорошо общались, но в последнее время она как-то замкнулась в себе. Она ничего не рассказывала, просто говорила, что есть небольшие неприятности. А за день до гонки она спрашивала: что бы я сделал, если бы в моей банде, был человек, который хочет занять мое место. И действует не открыто, а исподтишка. Как бы я на нее не давил, но она мне ничего больше не сказал, а потом случилось, то, что случилось.

— Хочешь сказать, что она знала, кто хотел ее убрать из банды? — Только и могла спросить. На что он лишь пожал плечами в неоднозначном жесте. — Но почему она сказала только тебе? Хочешь сказать, что она не доверяла никому из своих, не уже ли все было так плохо?

— Ей, наверное, был нужен совет, но никого рядом не было, кроме меня. — В его взгляде скользнуло обвинение. — Тебя же не было рядом.