А я рисую запахи и звуки

Как ни странно, учеба за эти дни радовала. Пребывая в отличном настроении, я успевала всюду, причем с наилучшими результатами. Поэтому с вечным присутствием около себя «подруг» я, можно сказать, смирилась. Уже привыкла, что не только во время завтрака, но и обеда с ужином Феоза неизменно садилась со мной за один стол. Нужно сказать, без Дори она меня почти не напрягала. После утренней беседы ни о чем и обо всем Феоза успокаивалась и тихонько читала за едой очередной любовный роман. Сегодня я даже немного заволновалась, что та не явилась в столовую. Оказывается, Дори тоже заметила ее отсутствие.

– Не могу же я тебе позволить есть в одиночестве! – поразилась соседка моей недогадливости. – Кстати, не в курсе, куда Феоза делась? Уж кто-кто, а у нее любые дела побоку, а обед точно по расписанию.

Я покачала головой. Откуда мне знать, где она пропадает. Студенты, заходя в академию, лишались всех средств связи и доступа к ней.

– Оп-па-аньки! – озвучила недоумение Дори, глядя мне за спину.

Оборачиваться я не собиралась, но объект, ошарашивший соседку, явился к нам за столик сам. Вернее, сама. Феоза собственной персоной. Но в каком виде! Раскрасневшаяся, волосы дыбом, кровавая царапина во всю щеку.

– Мамочки, – пискнула я и, схватив салфетку, приложила к щеке бедняжки.

Та, похоже, и не осознавала, что поранилась. Ноздри ее нервно раздувались, как у взбесившейся кобылы, глаза метали молнии, и я на полном серьезе переживала, как бы не воспламенилась скатерть. Кто знает, на что способны потомственные одаренные.

– Я в бешенстве! – непонятно зачем озвучила Феоза то, что было понятно даже незнакомым с ней студентам – за соседними столиками парни и девушки спешно заканчивали есть и собирали посуду на подносы, чтобы покинуть столовую.

– Попей водички, – спокойно предложила Дори и тепло улыбнулась подруге. Вот это выдержка!

Феоза опрокинула в себя стакан, и соседка снова наполнила его водой из графина.

– Рассказывай, – наконец потребовала Дори, следя за тем, как подруга выпивает залпом очередную порцию и тянется за третьей. – И… ешь уже, а то останешься голодной.

– Да, – согласилась с ней Феоза. – Когда голодная, я злая. – И взяла со своего подноса суп. Но есть не стала, а принялась рассказывать: – Я сейчас от ректорши. Зла на нее не хватает!

– Это она тебя так? – Я убрала салфетку от лица Феозы. Крови не было. Царапина, оказывается, успела подсохнуть раньше.

– Это меня Белла так, – пояснила она.

– За что? – простонала я.

Кто же не знал заносчивую и склочную Изабеллу, богатую наследницу и дочь высокопоставленных родителей. Связываться ней – себе дороже, поэтому студентки, если не собирались лебезить, пытались обходить девицу стороной.

– Белла не оценила твой острый язычок? – пошутила Дори.

– Белла оценила мой тяжелый кулак, – фыркнула Феоза, а мы с соседкой ахнули.

– Ее отец – королевский советник! Ректорша никогда против нее не пойдет, – тихо обронила я.

– А мой папаша – генерал его Величества. Против меня тоже не попрешь, – гордо парировала Феоза, выпрямившись и задрав нос.

– И что же вы не поделили, две гонористые шишки на ровном месте? – рассмеялась Дори. Похоже, ее волнение по поводу подруги быстро развеялось.

– Соседку мою по комнате… Аааа, проклятая память, – Феоза хлопнула себя по лбу, – забыла, как ее зовут.

– Забыла имя своей соседки? – не поверила я.

Такое бывает? Хоть я и сторонилась Дори, но имя-то никогда не забывала.

– Да мы не общаемся совсем. В самый первый день вышла неприятная история… В общем, не нашли мы общий язык, – пробормотала Феоза. Было и без слов ясно, что тема затронута щепетильная, и продолжать ее она не хочет.

– Так, а причем здесь Белла? – напомнила Дори с чего подруга начала рассказ.

– Я шла, читала роман, – принялась объяснять Феоза совсем с другого конца.

– Знаем, в каждую свободную минуту читаешь, даже на лекциях, – хохотнула Дори.

– Да. Такой интересный момент, что я прошла мимо аудитории. Чуть в стену не уперлась. А рядом в нише… – Феоза задохнулась от возмущения.

– Дай, угадаю, – воспользовалась паузой Дори. – Ядовитая троица!

– Точно! Прижали к стенке… эту… как ее… в общем, соседку мою. Требовали прислуживать им на предстоящем балу. Несли непонятную чепуху с претензиями, мол голодранка смеет ходить по тем же коридорам, что и они, есть ту же пищу, слушать те же лекции… Грозили за неповиновение вытурить из академии. Девчонка оказывается из приюта, и эти доморощенные цацы решили, что могут ею помыкать. Ну, я и не утерпела…

– Встряла, – подсказала Дори.

– Ага. Нет, подумаешь человек из другого сословия! Его за это гнобить? В каком веке живем? Сейчас граница между высшим обществом и простыми людьми стерта, в обычных семьях рождаются одаренные, а в родовитых может появиться ребенок без способностей. Делить одних на знать, а других на чернь – что за снобизм?

– Я тоже не понимаю, – вздохнула Дори. – Но, если честно, для Изабеллы все студенты – не стоящие ее драгоценного внимания низы, она мало до кого не докапывается.

– Прибить эту поганку, чтоб не обижала слабых! – Возмущенная Феоза жахнула кулаком по столу. – Правда, Лиана?