А я верну тебе свободу

Сергей взял ключ, и мы отправились на второй этаж в наш номер. Сергей прекрасно ориентировался в здании. В номере оказались широченная кровать, где можно было бы резвиться и вчетвером, два кресла, обитые бархатом, Круглый столик с прозрачной стеклянной столешницей. Ноги утопали в мягком ковре. В просторной ванной комнате можно было бы поставить три стиральные машины, сама ванна и унитаз были розового цвета. Имелся набор шампуней, зубных паст, новые щетки, халаты, большие и маленькие полотенца, фен и шлепанцы. Да, тут хорошо заботятся о своих постояльцах.

Когда я вернулась в комнату, Сергей уже задернул тяжелые шторы и зажег бра над столиком. Сам развалился в кресле, сбросив ботинки и развязав галстук.

— Что пить будешь? — спросил у меня усталым голосом.

— А какой тут выбор?

Сергей нажал на какую-то кнопку сбоку — и часть стены, прилегающая к его креслу, поехала в сторону. Моему взору открылся бар. Часть спиртного и стаканы с тарелками стояли на полках, часть была убрана в холодильник, установленный под полками. Имелась и легкая закуска: чипсы, орешки, шоколадные батончики.

— Мне «Ваньку-Ходунка», — сказал Серега.

— Я помню твои вкусы.

Я взяла бутылку виски и два стакана. Сергей разлил буроватый напиток и поднял тост:

— За удачу!

Вкуснейший ужин принесли ровно через полчаса.

— А какие еще услуги предоставляет эта гостиница? — полюбопытствовала я. — Они, кстати, не будут возражать, если я о них напишу?

О том, что не ожидала увидеть подобное в родной стране?

— Им не нужна реклама, — излишне резко ответил Сергей, осекся, извинился и добавил:

— Если хочешь писать, просто упомяни некую закрытую гостиницу. Без адреса, даже примерного.

Выборг не должен упоминаться вообще. Кому надо, ее и так знают. А остальным не надо.

— Так что тут предлагают? — не отставала я.

— Все, — усмехнулся Сергей. — Девочек, мальчиков, плетки с цепями, все виды массажа.

Ресторан есть, там переговоры можно провести — так, чтобы никто не мешал. Баня. Тоже, как ты знаешь, место проведения переговоров у наших людей. Певичек известных сюда попеть приглашают.

— Это по Димкиной части, — усмехнулась я.

— Да, ему было бы интересно сюда попасть, — кивнул Сергей. — На какое-нибудь специально заказанное представление. Когда эстрадная дива, которая с экрана телевизора вещает о том, что ни за какие деньги не будет сниматься обнаженной и отказывается фотографироваться в «Плейбое», считая их предложение личным оскорблением, тут выплясывает на столе в юбчонке, под которой отсутствуют даже ажурные трусики.

Сергей опять усмехнулся, по всей вероятности, вспоминая увиденное.

— А Димка может сюда каким-то образом попасть?

— В принципе, может. Вы же, журналисты, народ изобретательный. Но потом ему популярно объяснят, о чем писать можно, а о чем нет.

С камерой точно не пустят. Юлька, я серьезно.

Не вздумай адрес упоминать. И сама сюда потом не заявляйся. Если кто-то из любовников привезет — другое дело.

Кстати, хочу отметить, что снаружи здание ничем не напоминало гостиницу. Оно было больше всего похоже на советский научно-исследовательский институт, вернее, его небольшой филиал. Да и найти ее не так-то просто.

Несмотря на мою хорошую зрительную память, я совсем не была уверена, что смогу сюда добраться, например, приехав в Выборг на электричке. Здание терялось среди похожих домов, ничем не выделяясь, ничем не привлекая внимания. И как только постояльцы не путают его с другими?

Я спросила об этом вслух.

— Ну ведь в первый же раз тебя обязательно кто-то привозит. И во второй, как правило, тоже. Можно позвонить администратору. Они встретят.

— А когда ты намерен платить мне десять тысяч? — спросила я, чтобы Серега не особо раскатывал губу и не думал, что я тут нахожусь лишь из большой светлой любви к нему. Не следовало ему показывать, как я страдала все это время. Об этом мужчине знать совсем необязательно.

— Сейчас у меня с собой две восемьсот, — не моргнув глазом, ответил милый, достал бумажник из внутреннего кармана, вынул баксы и вручил мне. Остальное в Питере. Заедем в одно местечко, и я тебе их вынесу.

— А в этом местечке мне по голове не дадут?

— Нет, это моя квартира.

— А волосы не вырвут? Фотографию не испортят?

— Юля, я же сказал: это моя квартира!

Лично моя. Там никто не живет. Ну только я иногда бываю.

— С твоими родителями все в порядке? Это не их квартира?

— Нет, не их. Слава Богу, живы-здоровы.

Они, кстати, часто тебя вспоминают. Сравнивают с Аллочкой. Меня идиотом называют, что на тебе не женился. Все твои статьи собирают и меня потом в них носом тыкают. И твои репортажи смотрят. В выходные вздыхают: «Сегодня Юли нет».

— А ты, значит, мои опусы не читаешь?

И криминальной хроникой в моем исполнении не интересуешься? Или родители таким образом привили тебе стойкую неприязнь к моему творчеству?

Сергей усмехнулся, заявил, что читает все, как, впрочем, и его драгоценный тестюшка.