А я верну тебе свободу

- Я хотел бы послушать, как, - вставил толстяк, потом повернулся к Редьке и рявкнул:

- Ты скажешь мне, кто это? - и кивнул на меня.

- Юлия Владиславовна, предъявите, пожалуйста, удостоверение Александру Ивановичу, - попросил Редька, налегая на еду. Когда он ел, то очень напоминал хомяка: заталкивал пищу за щеку, как зверек, делающий запасы.

При слове "удостоверение" Александр Иванович на пару с пузом дернулся. А мне ничего не оставалось делать: я предъявила и как раз включила диктофон, в который была вставлена новая кассета.

Александр Иванович удостоверение изучил, крякнул, сказал "Очень приятно познакомиться, Юлия Смирнова, теперь-то я понял, где имел счастье вас видеть", вернул удостоверение мне, покачал головой и заметил:

- Любка у меня за такие дела отсюда вылетит.

- Ну она же не знает, кто я, а фамилий тут не спрашивают. И не обязана она смотреть все передачи по телевизору, чтобы знать всех репортеров в лицо. Вы же тоже меня не узнали.

- В а с была обязана узнать.

- Что здесь разнюхиваете, Юлия Владиславовна? - спросил Редька и схомячил очередной кусок.

- А с кем прибыли сюда, Юлия Владиславовна? - подал голос толстяк.

Я понимала: мне не поверят, если я скажу, что ничего не разнюхиваю. Поэтому заявила, что хотела своими глазами взглянуть на уютное гнездышко, о котором уже неоднократно доводилось слышать. И один мой знакомый, которого мне не хотелось бы подставлять, любезно согласился взять меня с собой.

- А потом вы от него сделали ноги, - хмыкнул толстяк.

- Ничего подобного, - обиделась я. - Я просто вышла в коридор. А там оказался этот прибалт, который на меня набросился. Можно подумать, прибыл с голодного острова. Вернее, острова, где нет ни одной женщины. Что мне, по-вашему, было делать?

- Брать у него интервью, - захохотал Редька и плеснул нам всем еще коньячку. - Слушайте, Юлия Владиславовна, а почему вы называете его националистом?

- Потому что он назвал меня "русской дурой" и "русской тварью". Со своим прибалтийским акцентом.

- Юлия Владиславовна, - вкрадчиво обратился ко мне толстяк, - так, может, вы лучше про Прибалтику что-нибудь разгромное наваяете? И по личным впечатлениям, и мы материальчику подкинем, а, Павел Степанович?

Редька тут же закивал.

- Только у нас будет одно условие: не надо про эту гостиницу писать. Согласитесь?

- Вначале надо на вашу фактуру взглянуть, - ответила я. Иногда стоит заключить сделку, отказавшись от меньшего, чтобы получить большее. Ведь я же еще сегодня днем про эту гостиницу слыхом ни слыхивала. А про Прибалтику... Нет, я не хочу писать ничего разгромного про Прибалтику. Про Москву - всегда пожалуйста, но этот идиот, с которым мне сегодня пришлось столкнуться, - скорее исключение из общего правила. Эстонские мужчины, с которыми я сталкивалась раньше, совсем другие.

Всех их отличала внешняя презентабельность: они обычно хорошо одеты, "костюмчик .сидит" (а во внешности сегодняшнего знакомца чувствовалась некоторая русская расхлябанность), аккуратно причесаны (а у этого волосы были взъерошены), чисто вымыты и хорошо пахнут (а от этого дико разило луком). Может, сегодняшний образчик - финн, знающий русский язык? А мне просто акцент показался прибалтийским? Ведь эстонский и финский языки родственные? Я не могу представить, чтобы кто-то из знакомых эстонцев величал женщину "русской дурой" и "русской тварью". Да и бегающими вслед за незнакомой женщиной по лестнице - тоже. Они бы спокойно проследовали в свой номер, там после некоторого периода размышлений протянули руку к телефону (или не протянули) и вызвали бы к себе девочку (или просто легли спать).

- Меня бы заинтересовали металл и оружие, - сказала я вслух Редьке и Александру Ивановичу.

- Хорошо, - кивнул толстяк с самым серьезным видом. - Без проблем. Кстати, могу еще подсказать, где материал брать.

Я была вся внимание. Мне посоветовали попытаться взять интервью у одного подследственного, в настоящий момент содержащегося в "Крестах". Назвали имя, фамилию, отчество и другие данные. Он как раз торговал оружием с прибалтами.

- Вы, как я понимаю, в состоянии договориться о таком интервью? посмотрел на меня толстяк.

- Попробую. Хотя мороки много - если подследственный или подсудимый. С осужденным было бы попроще. А никого из свободных граждан предложить не можете?

- Юлия Владиславовна, не сомневаюсь, у вас все получится, - расплылся в сальной улыбке Редька. - Вы же такая юркая, уж куда только не залезали...

- К сожалению, получается далеко не все, - вздохнула я.

- Это вы зятька моего, что ли, имеете в виду? Да зачем он вам? Дерьмо, я скажу, он порядочное. Правда, от такого проходимца есть польза - для фирмы. Ну, конечно, если держать его в узде.

Александр Иванович тут же поинтересовался у приятеля моими отношениями с его зятем.

Я заметила, что он бы прямо у меня мог спросить. Толстяк с ухмылочкой заметил, что ему это как-то неудобно. "Штаны через голову надевать неудобно", - ответила я. Редька же махнул рукой и сообщил:

- У Юлии Владиславовны была любовь с моим зятьком. Потом моя дура в него влюбилась и захотела замуж. Ну я их и женил.