А как же любовь?

– А Анри читает нотации. Думаю, кое в чем я с тобой согласна. Порой ты мне действительно нужен, Рамон. Я всегда знала, что ты придешь на помощь, и только это научило меня справляться самостоятельно. Это для меня очень много значит. Но пока я сама тебя не попрошу о помощи – не вмешивайся.

– Хорошо.

– А что касается Иззи…

– Нет, – перебил он. – Ты тоже не вмешивайся в мои личные дела, Трелла. И кстати, ты так и не представила меня хозяину дворца.

Рамон пообедал в обществе Треллы и принца Ксавье. Трапеза вышла вполне цивилизованной. Потом он позвонил Анри, написал сообщение Исидоре и проспал несколько часов в одной из множества гостевых комнат. К тому времени, как он покидал дворец, Исидора так ему и не ответила. Возможно, он этого заслуживал, но ее молчание беспокоило Рамона. Он пытался позвонить ей еще несколько раз, но Исидора упорно не брала трубку.

Рамон не позволял себе слишком углубляться в анализ того, что происходило между ним и Иси дорой. Как правило, он просто наслаждался отношениями с женщиной, пока они не подходили к своему логическому и вполне естественному завершению. Да, у них с Исидорой был совершенно потрясающий секс, но было в их отношениях и что-то еще, но он никак не мог подобрать нужных слов. Рамон снова напомнил себе, что Исидоре было прекрасно известно, что их роман – явление временное. Неужели он позволил ей надеяться, что со временем это может перерасти во что-то постоянное?

Может, лучше снова начать игнорировать ее? Его легкие болезненно сжались от одной только мысли об этом. Рамон ненавидел себя за то, каким уязвимым он становился рядом с Исидорой, и за то, что так беспокоился о ней. Он проверил ее отчет о безопасности, но все было в порядке. Даже шумиха в социальных сетях угасла, и теперь его поклонники начали активно обсуждать, когда же состоится свадьба и родятся ли у них близнецы, как у Анри и Циннии?

Да, определенно пора заканчивать все это, пока сама Исидора не начала задаваться теми же вопросами.

Когда самолет приземлился в Париже, на часах было всего двенадцать дня, поэтому он отправился в офис. За столом Исидоры сидел Этьен, и Рамон похолодел от нехорошего предчувствия.

– Где она? – спросил он, осматривая пустой кабинет.

– Исидора тебе не звонила? – в замешательстве заморгал Этьен. – У Бернардо случился сердечный приступ. Она в Мадриде.

Не сказав ни слова, Рамон вышел из офиса и снова набрал номер своего пилота.

– Почему ты мне не позвонила? – За спиной Исидоры, находившейся в палате интенсивной терапии, раздался голос Рамона.

Когда его рука опустилась на ее плечо, она застыла, не в силах справиться со своей болью. Рамон подошел к больничной койке и замер, увидев землисто-серое лицо Бернардо, которое казалось еще болезненнее на фоне белоснежных больничных простыней. Лицо его опутывали провода, присоединенные к аппарату искусственной вентиляции легких. Тишину нарушал лишь звук монитора, подтверждавший, что сердце отца Исидоры все еще функционирует, хотя и с большим трудом.

– Твоя мать была с ним? Где она?

Исидора лишь покачала головой, ласково сжав пальцы отца. Она не могла даже думать об этом. По словам экономки Бернардо, которая и позвонила Исидоре, Франциска уехала несколько дней назад. Исидора пыталась связаться с ней, но тщетно, никто не знал, где она может быть. Возможно, с очередным мужчиной где-нибудь на яхте, где не ловит сотовая сеть.

Исидора пока не готова была допустить, что именно ее мать виновата в том, что у Бернардо случился инфаркт. Она боялась, что правда может ее окончательно сломить.

– Он пережил операцию. Врачи говорят: это хороший знак. – Голос ее был совершенно безжизненным.

– Ты выглядишь изнуренной. – Состояние Исидоры не на шутку обеспокоило Рамона. – Ты спала? Ела? Как давно ты здесь?

Исидора смутно припоминала, что медсестра приносила ей баночку протеинового коктейля, но она смогла сделать не больше пары глотков.

– Не мог бы ты перестать задавать мне вопросы, я все равно не в состоянии на них отвечать. Если хочешь – иди, а я останусь здесь, с папой.

Разумеется, он никуда не уйдет. Нет ничего хуже ожидания, и Рамон просто не мог оставить сейчас Исидору одну, наедине со своей болью. Он сделал все, что только мог: поговорил с врачами о прогнозах Бернардо, связался с братом и сестрами, которые тоже волновались за друга семьи, а потом нашел кафе. Он принес для Исидоры чашку кофе с большим количеством сахара и сливок.

– Спасибо. – Исидора сделала крошечный глоток, отставила чашку в сторону и снова сосредоточилась на отце.

В гробовом молчании прошло несколько часов, пока в палату вихрем не ворвалась Франциска.

– Ангел мой, мне так жаль! Я должна была приехать раньше, но телефон не работал! – Она посмотрела на Бернардо, и слезы брызнули из ее глаз. Франциска обняла дочь за плечи и разрыдалась. Тихие слезы лились по щекам Исидоры, но даже Рамон заметил, как отстраненно она держалась с матерью. – Ты злишься на меня? Почему? – Она метнула взгляд на Рамона. – Ты…