А какие были надежды!

В прессе вышла теплая статья о взаимодействии в науке России и Америки. В статье были слова про интеграцию в мировой науке. Проводилась идея, что теперь академия наук сама научилась зарабатывать деньги, что явилось, конечно, беспрецедентным событием.

Перед очередными выборами оживились депутаты из секции по научно-техническому развитию. Вася встречался с ними пару раз в любимой депутатским корпусом шашлычной неподалеку от Думского здания. Появилась еще одна публикация в Российской газете о необходимости ускорения научно-технического развития и интеграции в науке. Депутаты успешно переизбрались на новый срок, а эйфория начала стихать. Но все равно это было здорово! Народ в стране нищенствовал. А Комиссия координировала работы ученых по заданию Национального научного фонда США!

Одни олигархи при невыясненных обстоятельствах исчезали, на их место появлялись новые олигархи. Продолжался беспредел приватизаций, от нехватки денег, чтобы прокормить семьи, научные сотрудники стали работать челночниками. А ученые, координируемые Фондом, готовили доклады на конференции!

* * *

Как-то раз в 233-й комнате состоялся другой разговор. Разговорились опять про науку. Василий Иванович был на каких-то очередных заседаниях – его не чаепитии не было. Афанасий тоже где-то задержался. Виктор Иванович с глобальных проблем перевел на проблемы Саши.

Неожиданно молчаливый Санек разоткровенничался про то, что силы биться об лед кончаются, а все его попытки разбиваются о стену препонов и препятствий Погодина. В работы «Научной Инициативы» он, то ли не вписался, то ли не хотел вписываться.

– Похоже, надо куда-то в бизнес уходить, – невесело закончил он. – Или вот в тренеры податься. Правда, хорошие тренеры сейчас тоже без денег. Можно лабуду какую-нибудь в фитнес центре преподавать – там больше заплатят. – Он опять замолчал. – Да, действительно пойти что ли учить томных бизнес-леди приемам «обезьяна срывает персик»?

Помолчав, Герхард ответил:

– Неважная у тебя, Саша, ситуация. Но ты все-таки не отчаивайся. Обезьяны с персиками, крокодилы, и все твои виды ушу – это конечно пусть будет. А все же, все же… наука, она так притягательна. Когда получаешь красивую закономерность – почти творцом себя ощущаешь. А когда подбираешь простое и красивое объяснение это вообще! Словами не объяснить!

– Причастность к сотворению мира – здорово, конечно, – мрачновато ответил Санек, – Да вот не всем удается.

– Саша, ты все же не унывай. Может, все и наладится. Должно все наладиться. Обязательно наладится, – Герхард говорил негромко, но голос его стал более взволнованным. – Я вот сейчас подумал, все равно я буду пытаться по своим связям замолвить словцо за сына, чтобы ему помогли поступить в американский университет. Могу и про тебя поговорить, чтобы взяли на годик-другой поработать. А там что-нибудь и наладится. Да и кругозор у тебя расширится.

Санек молчал.

– Попробуйте, Николай Павлович, – наконец ответил он.

– Я ничего не обещаю. Сам понимаешь. Тут очень много обстоятельств. Но попробовать можно.

– Николай Павлович, попробуйте! – подключился Виктор Иванович, – жалко Сашу терять. Он по складу наш. Не вертопрах вроде Василия Ивановича.

– Ну что уж Вы так про Василия Ивановича, – вступился Санек.

– Я ж не обидеть его хочу. Просто он человек такой, что устроится при любом режиме. При капитализме он будет отстаивать общество равных возможностей, при социализме – общество равных прав и обязанностей. При рабовладельческом строе он будет прославлять величие фараонов. А Саша не такой. Вот ты и помоги ему, Николай Павлович. Обидно будет, если человека потеряем.

– Спасибо, Виктор Иванович! Не потеряюсь я.

Так вот как-то разговор и закончился.

* * *

Работа Фонда по совместным исследованиям отнимала много времени. Напомнить, предупредить, намекнуть, отправить на согласование, потребовать ускорить, выслать недостающие акты… Василий Иванович даже и не уставал от таких работ. В голосе Афанасия стали появляться барские мурлыкающие нотки. Сытая, хоть и несколько нервная жизнь ему тоже нравилась. На занятия наукой времени оставалось очень мало.

Но, но… висел, конечно, в воздухе вопрос «А что дальше?». Все же уходило в Штаты. На выкроенные деньги Василий Иванович пытался финансировать какие-то заделы на будущее. Но их было мало. Небольшую часть денег забирал Пахомов, эти деньги попадали к Погодину и расходились по институту без Васиного участия. С новыми перспективными разработками было неважно. В этой суете отъезд в 1996 году Саши Козлова в США как-то остался почти незамеченным. Как всегда, он постарался не привлекать к себе внимание.