А кому сейчас легко?

Виталию Кириченко я поверила безоговорочно и полностью. Не знаю почему. Но явно не из-за его красивых глаз, хотя не спорю, что на многих дам они произвели бы впечатление. Просто его история была такая понятная, такая банальная: встретились два зрелых человека, полюбили друг друга, но не захотели ни на йоту измениться ради партнера. И каждый остался при своих «тараканах» в голове и с разбитым сердцем в придачу.

Однако я все-таки позвонила Алле Шкрыль, исключительно из формальных соображений. Пусть независимый свидетель подтвердит алиби Кириченко, и я вычеркну его из списка подозреваемых.

Мобильник Аллы долго не отвечал. Когда она наконец отозвалась, слышимость была ужасная. Судя по звукам, дама находилась в каком-то людном месте.

– Что? Я вас плохо слышу! – кричала она.

– Я по поводу аварии, в которую вы попали в пятницу! – кричала я в ответ.

– Вы из страховой компании?

– Нет, я от Виталия Кириченко!

– От кого?

– От мужчины, с которым вы столкнулись!

– Что вы хотите?

– Мне надо с вами поговорить.

– Мне некогда… не сегодня…

Кажется, она собиралась дать отбой, и я в отчаянии выкрикнула:

– Виталий просил вам кое-что передать!

– Правда? – мгновенно заинтересовалась Алла, даже посторонние звуки чудесным образом пропали из эфира. – Что именно?

– Это не телефонный разговор, – произнесла я сакраментальную фразу, которая и решила исход беседы.

– Подъезжайте к торговому центру «Европейский», – велела собеседница. – На стоянке найдете мою машину, встретимся около нее! Серебристый «рено»!

Я пообещала, что за полчаса успею добраться до «Киевской».

На огромной стоянке я принялась искать серебристый «рено». Подобных автомобилей обнаружилось по меньшей мере пять штук, но только у одной машины оказался слегка помят передний бампер.

Я не ошиблась: через несколько минут к помятому «рено» подошла стройная блондинка. На ней была короткая курточка из стриженой норки и бархатные брючки, украшенные на попе замысловатой вышивкой. Несмотря на пасмурный день, она была в солнечных очках.

– Это вас прислал Виталий? – с надменным видом поинтересовалась она, вертя на пальце ключи от автомобиля.

Если я не вижу глаз собеседника, то теряюсь. Вот и сейчас я стала мямлить:

– Я по поводу аварии… В котором часу?.. Когда точно она произошла?

Алла не торопилась отвечать на вопрос. Выдержав паузу, она спросила:

– А вы, собственно, кто такая?

– Я… я – жена Виталия Кириченко!

– Хм, а разве муж не сказал вам, когда произошла авария? – насмешливо протянула она. – Почему вы у меня спрашиваете? Я что-то не понимаю…

Действительно, какая-то глупая ситуация получается. Я ляпнула про жену явно не подумав. Однако отступать было некуда, и я ринулась в бой, словно в омут с головой:

– Видите ли, мой муж мне изменяет!

У Аллы вытянулось лицо. Она даже темные очки сняла, чтобы лучше меня разглядеть. Стало ясно, что она еще очень молода, ей от силы года двадцать три.

– Вернее, он мне изменял раньше, – поправилась я, – у нас чуть до развода не дошло. Потом клялся, что бросил любовницу, обожает детей и хочет сохранить семью. Я его простила, позволила ему остаться, однако с тех пор не верю. Не верю ни единому его слову! Вы меня понимаете?

– Думаю, да, – кивнула Алла Шкрыль.

– Я не хочу его контролировать, но не могу иначе. Если он не приезжает домой вовремя, у меня просто мозги вскипают от разных нехороших мыслей. Когда он говорит, что его задержали какие-то дела, я должна проверить, правда ли это, потому что если он соврал…

В этот момент у Аллы зазвонил телефон. Она с явным неудовольствием прервала беседу и ответила на звонок.

– Ой, совсем забыла, – воскликнула девушка, – уже еду! – Она повернулась ко мне: – Извините, я спешу. Мне в сторону зоопарка. Может, нам по пути? Подвести вас?

Мне было не очень по пути, но я села в машину. Салон пропах духами с тяжелым восточным запахом. Судя по всему, машина была для Аллы чем-то вроде большой передвижной косметички. Она повернула зеркало заднего вида, подкрасила губы и бросила губную помаду в бардачок. Потом взяла оттуда щетку и несколько раз провела по волосам. Вытащила влажную салфетку из коробки, стерла невидимое пятно на щеке и выбросила салфетку в окно. Наконец повернула ключ зажигания, и «рено» тронулся с места.

Я молчала, опасаясь, что болтовня может отвлечь Аллу от дороги. Но она, очевидно, считала себя опытным водителем, потому что возобновила разговор, еще не выехав со стоянки:

– Значит, вы контролируете своего мужа из ревности?

Я ответила с оттенком легкой задумчивости в голосе:

– Это не ревность. Я много думала об этом и пришла к выводу, что мною руководит уязвленное самолюбие. Мне плевать, где он шляется, но мне надоела ложь. Если он мне все-таки изменяет, я подам на развод. Не потерплю, чтобы из меня делали дуру!

Созданный мною образ подозрительной жены получился несколько примитивным, однако Алла с чувством отозвалась:

– Как я вас понимаю! У меня самой была похожая ситуация. Не буду вдаваться в подробности, но ваши эмоции мне знакомы. Долго же я снимала лапшу с ушей!..

Ободренная ее поддержкой, я продолжила: