А кто у нас муж?

Это наша маленькая традиция — рассказывать друг другу наши сны. Сегодня Нике снова снилось море, уже четвертый раз за неделю. Верный признак того, что ребенок хочет покупаться и погреться на солнышке. Прошлый раз так долго ей снился домик для Маши из мультика «Маша и Медведь». Никита ждет, когда же дочери, наконец, приснится школа. Пока она о ней не мечтает, хотя на подготовительные занятия ходит с удовольствием.

Ника с хохотом убегает, заслышав голос своей няни. Уже почти девять утра. И правда, пора просыпаться, сегодня очень много дел.

Я долго отказывалась от няни, хотя Ник предлагал нанять помощницу сразу же после рождения ребенка. Но мне так важно было дать дочке всю свою любовь. Няня у нас появилась лишь три года назад, когда выяснилось, что мое невинное увлечение может превратиться в дело всей жизни.

— Варя, привет! Ты завтракала? Или я рано приехала? Договаривались же на девять.

Два раза в неделю мое рабочее утро начинается вот с этого голоса. Голоса моего редактора, Тони. Или Антонины Васильевны, грозы всех авторов, которые с ней работают. Я тоже ее немного побаиваюсь, если честно. Но то, как она правит тексты, как выискивает фактические ошибки и нарушения логики повествования… На самом деле мне очень повезло, что она со мной работает.

— Что тут у тебя на завтрак? Не поела, значит? Ну давай тогда вместе…

У нас большая и довольно уютная столовая, но там мы собираемся только компанией, когда приезжают гости. А вот кухня… Здесь всегда кто-то есть. Вот сейчас Ника лопает свои сырники под присмотром няни, им выходить минут через двадцать, сегодня у них занятия с утра. А потом Вероника накормит их с Ниной обедом и отвезет в парк аттракционов. У всех свой график жизни… немало времени пришлось потратить, чтобы совместить интересы всех.

— Варь, ты меня слышишь? Ты правки мои видела? Я тебе ночью их прислала. — Антонина Васильевна прекрасна, она искренне верит, что я с нетерпением жду ее разгромного файла и тут же бегу его открывать!

До полудня разбираем правки. Спорим, ругаемся, снова спорим. Вообще она редко к кому приезжает лично, предпочитая дистанционно разносить в пух и прах очередное творение автора. Но ко мне приезжает сама. И довольно часто. На самом деле нет никакой необходимости в наших встречах два раза в неделю. Я думаю, ради этих самых сырников она и приезжает.

Мне кажется, Никита еще до меня знал, что я решу уйти из журналистики и стану писательницей. Когда мы обустраивали наш дом, он настоял на том, чтобы к библиотеке присоединили еще одну комнату. Теперь это мой кабинет, но почему-то Ник зависает там не меньше моего. Обожаю здесь бывать, не только работать, как сейчас.

Я помню, как мы сами разбирали книги и расставляли их по стеллажам. Первой я поставила «Бог как иллюзия» Ричарда Докинза. Эту книгу Никита мне подарил через пару месяцев после того как мы стали жить вместе. У него идеальная память, но тогда я удивилась, как он запомнил, что именно эта книга мне понравилась в «Азбуке». Смешно вспоминать, как я трусила ехать с ним в «Рио», а ведь по сути это было наше первое свидание.

«Как Тоня? Сырников дома не осталось? Я выезжаю. Буду через 20 минут. Люблю тебя».

И я люблю тебя! Ты — часть меня. Честно скажу — моя лучшая часть! Ник всегда обедает дома. Чтобы ни случилось, какие бы дела его ни ждали. Это тоже наша маленькая традиция. О ней знают все его помощники, поэтому никогда не назначают встреч и деловых обедов на середину дня.

Он приезжает даже чуть раньше, чем обещал. Сейчас лето, тепло, Ник загорел, его светлые глаза кажутся ярче. Он повзрослел, превратился в красивого мужчину с большим состоянием, связями и огромным влиянием в этом городе. Я люблю рассматривать его, наблюдать за каждым движением, чувствовать его запах. Такой особенный, только его. Утыкаюсь ему в плечо. Я соскучилась! Я очень соскучилась.

Он понимает меня без слов. Как всегда. Легко поднимает на руки и несет в спальню. Обед подождет. Как и вчера. И позавчера…

— Я люблю смотреть на тебя, когда ты спишь, Варь, — поглаживает меня по обнаженному бедру, а я постепенно восстанавливаю дыхание. — И мне очень нравятся наши обеды. Но я больше не хочу засыпать, когда ты работаешь и просыпаться, зная, что не проводишь меня утром. Потому что опять полночи писала свой роман.

Он больше ничего не говорит, лишь снова притягивает к себе. Мое тело реагирует на него еще острее, чем в юности. Секс в тридцать более чувственный и глубокий… Очень глубокий…

— Я заеду за тобой в восемь. Няню предупредила? — Молча киваю головой и поправляю рубашку на груди Никиты.

— Нике снова сегодня снилось море, представляешь?

— Я даже знаю, какое именно. Варь, еще две недели, хорошо? Мне нужно всего две недели…