А кто у нас муж?

— Тогда Даня и попросил Никиту.

Так это Рыжий? Может, все-таки ревнует к Савельеву? Или хотя бы волнуется за меня. В груди заметно потеплело. От коньяка, наверное.

— И что выяснил?

— Да ничего особенного. Вроде все чисто. Обычный бизнесмен, довольно удачливый и очень умный.

— И к чему ты все это говоришь?

Я знаю этот взгляд! Сейчас скажет какую-нибудь гадость и ей уже заранее стыдно за это.

— Ну… Он много лет встречался с девушкой, они даже жили вместе, а буквально за несколько дней до того, как познакомился с тобой, бросил ее. Прислал смску, что все кончено и сказал все вещи свои забрать из его квартиры. А они лет десять вместе были или около того. Это… как-то…

— Странно? Плохо? Ненормально? Подозрительно?

Спокойно вроде говорю, а сама пытаюсь переварить информацию. Хотя чего только в жизни не бывает.

— Он какой-то мутный, Маш! — Вскакивает с кровати и начинает круги по комнате наматывать. Бывает у нее такое, когда сильно нервничает. — Вот Леха или Даня, даже, не знаю, Макс Полянский — они все понятные, сразу видно кто они и что они, а этот Савельев…

— Тебе не нравится. Варь, забей. Все нормально. И Даня, например, совсем не понятный. И я просила у тебя много раз поговорить с Ледневым. Ну там, когда он добрый, может, после того как вы с ним…Ну а что, Варь? Мне правда, очень надо, помоги, а?

— Зачем тебе Даня? — Присаживается обратно на кровать и разглядывает меня чуть ли не с жалостью. Ладно, плевать.

— Нужно! Я просто боюсь за него. Он не понимает, а я вижу, что она в него вцепилась как клещ, который пока всю кровь не выпьет, не отпустит. А он, ребенок, я его знаю и защитить себя никогда не сможет.

— А тебе что с этого? Сама сколько раз говорила, что он тебя бесит. И вообще не твой вариант.

— Не мой, — соглашаюсь, а внутри все протестует. — Но и не ее.

— А, может, это он тебе цветы прислал? — Вдруг произносит то, о чем я подумала в первую очередь, когда услышала слова Матвея. Но нет, Даня не стал бы, не его стиль. Он не ухаживает за девушками, просто не знает, как это делается.

— Нет. И давай закроем тему. Пусть это будет Жаров или Матвей. В принципе, какая уже разница?

Она уезжает домой с Айсом, а я полночи ворочаюсь. Может, правда, Даня? Ну а вдруг?

Утро начинается со звонка в ванной. Вот стоишь себе такая сонная, в зеркало посмотреть боишься, зубы чистишь и вдруг тебе прям под ухом «папа может, папа может все, что угодно…». Детская песенка, мама ее очень любила и пела мне, когда была маленькой. Вот и поставила ее рингтоном. Зато точно знаю, кто это.

— Да, пап, привет!

— Здравствуй, Машенька. Уже не спишь? Как дела в университете? Как твой парень, Матвей, да?

Ого! Сколько вопросов с утра и голос у него бодрый. Может, с Милой помирился или ему вдруг все его кредиты простили?

— Да нормально все, а что ты такой веселый. Случилось что?

— Рано пока говорить, Машенька, но все неплохо идет. Вроде с банком договорились, не все сразу возвращать придется. Яшины юристы такие молодцы! Нашли покупателей на пекарню, то есть не на пекарню, а на помещение. Там оборудование, оно же все новое почти, за полцены уйдет, может, даже меньше… Но дело не в этом, главное, банку буду должен всего два миллиона, я уж боялся, дом придется продавать. Наш дом, который мы еще с твоей мамой…

— А что дальше пап? — Не верится как-то, если честно. Все слишком хорошо как-то складывается. — Ты же не сможешь без своих булок! Ты жизнь на эту пекарню положил. — И мамину тоже, это я уже про себя добавила.

— Устал я, Манюнь. Тяжело стало со всем этим. Может, обратно устроюсь на хлебозавод, мне тут и директор его уже звонил. Говорит, место мне всегда найдется. Да и Мила говорит, что мне надо меньше работать, больше о здоровье думать.

Вот это поворот! Что там, интересно, у Милы в голове поменялось, что она вдруг такой доброй стала, ясно же, что таких денег как прежде у папы уже не будет.

— А что с Милой? Помирились?

— Вроде бы. Она стала больше времени с детьми проводить. У них же школа началась. После школы сама их забирает, отвозит их к маме своей, а сама стала уроки частные давать, она же учитель по музыке… Ужинаем вместе. — И помолчав, добавляет. — Спокойнее стала, может, тоже все понимает.

Не знаю я, что там Мила может понять, кроме количества денег у нее на счете в банке, но раз папа доволен…

— Машенька, я чего звоню-то… Если все будет хорошо, в общем, у меня есть тут немного денег, специально для тебя… Но вот потом… Не знаю, маленькая.

— Все хорошо, пап! Все правда хорошо. Спасибо, что квартиру мне оставил, не пришлось ее продавать. А дальше… Сама я, пап. Не волнуйся за меня.

Он еще что-то говорил, кажется, даже вдохнул шумно от облегчения. А у меня в голове один вопрос крутится. Как я жить дальше буду?

— Ну и что ты делать будешь? — Варька смотрит на меня обеспокоенно. Она теперь почти всегда на меня так смотрит. Раздражает иногда, но все же приятно, что она так волнуется обо мне.

Мы сидим в «Лилии», пары закончились, ей через час на работу, а я, наконец, к Гуле на чистку лица записалась. Деньги пока есть, конечно…