А кто у нас муж?

Рыжий пожимает плечами неопределенно. Раньше б решила, что этот малахольный даже не поинтересовался, но за эти несколько недель, что мы вместе, поняла: он придуривается. Иногда. Когда не хочет правду говорить, на вранье его еще ни разу не ловила. Ладно, я же все равно узнаю, Дань!

Целует меня, кивает риэлтору, а сам уже у двери.

— Мань, я поздно сегодня буду. Созвонимся.

Еще минут пятнадцать допрашивала риэлтора с хозяйкой, теткой лет сорока, она на другом конце города живет. Еще один плюсик, не хватало тут еще видеть ее постоянно. Никогда не жила на съемных квартирах. Видимо, привыкать придется. Спрашиваю про аренду, молчат. А потом называют цену — десять тысяч, плюс комуналка. Скромненько… Я бы не меньше двадцатки попросила бы.

— Вывезти мебель можете? У нас своя есть.

«У нас»… У меня есть. У Рыжего только его барахло компьютерное и одежда. Больше оттуда забирать нечего.

Въезжать можно будет через три дня, аренда на два месяца вперед. Риэлтор говорит, что сама всем займется. Ага, и даже вещи наши упакует? Оптимально в субботу переезжать, ну или в пятницу вечером. Еще раз обхожу квартиру. Это я теперь тут жить буду? С Рыжим? Пусть даже не надеется, что я ему буду тут гладить-стирать-готовить. И что б каждую неделю обязательно куда-нибудь выбирались, и желательно не только к Айсу с Варей. А еще…

«Папа может, папа может…» Рингтон доносится откуда-то с кухни, там, значит, мобильник оставила.

— Пап? Привет!

— Вы Мария? Мария Витальевна Епифанцева? Это вас врач из двадцатой городской больницы беспокоит…

— Папа?! Что с ним?!

— Не волнуйтесь. У него стабильное состояние, но был приступ. Он просил вам позвонить. Приезжайте.

Он еще что-то говорит, а я только выхватываю «ишемическая болезнь сердца», «приступ стенокардии» и адрес. Адрес больницы.

— А Мила, там? Моя мачеха. Она знает?

— Виталий Сергеевич попросил позвонить только вам.

Набираю мачеху уже в подъезде. Выскочила из квартиры, даже не попрощалась, но они наверняка и сами все слышали. Мила не отвечает, второй раз уже ей набираю, параллельно пытаюсь сообразить, где находится эта двадцатая городская.

Глава 53. «Этот дом моих детей»

Здесь очень много людей, все снуют из стороны в сторону, кто-то толкается. Я доехала за двадцать минут, машину, к счастью, поймала быстро. По дороге позвонила Рыжему, старалась спокойно говорить, но слезы подступали к глазам. Даня сказал, что приедет в больницу как только сможет. То есть прямо сейчас выезжает.

Папа, папа… У него всегда было слабое сердце, он постоянно обследовался, Мила настаивала. Но в последние месяцы столько всего навалилось… И мачеха почему-то не отвечает. Набирала ей всю дорогу, под конец уже абонент вне зоны доступа. Что вообще происходит? И почему папа здесь, в городе? Звоню отцу, тоже никто не отвечает.

В регистратуре или как это правильно называется спрашиваю про папу. Строгая бабка в очках только кивает в сторону.

— Врача подождите, к вам подойдут.

Жду уже пять минут. Или вечность целую. О чем только не подумала за это время. Вроде все хорошо было, от «крыши этой избавились», с кредитами разобрались, да, без пекарни, но хоть не банкрот и в тюрьму, самое главное, не посадили.

— Ты, как? — Даня присел передо мной на корточки, берет в ладони мое лицо. С врачом говорила уже?

Мотаю головой и тянусь к Рыжему. Как хорошо, что он приехал, что рядом.

Мы стоим обнявшись посреди больничного холла и молчим. Я не знаю, как сказать, что боюсь, очень боюсь, что папа умрет, не выдержит всего, что на него навалилось. И что я не смогу ему ни в чем помочь. А Даня просто гладит меня по голове и что-то шепчет на ухо, тихо, успокаивающее.

— Епифанцева здесь? — Вздрагиваю от незнакомого чужого голоса. Чуть отстраняюсь от Рыжего и вижу перед собой мужчину лет сорока в белом халате. Он оглядывается по сторонам и встречается взглядом со мной.

— Я это.

Он молча кивает головой в сторону коридора и мы идем куда вдоль каких-то кабинетов, у которых толпятся люди… Белые стены, запах лекарств повсюду.

— Я — Николай Дмитриевич, — представляется врач. — Отец ваш плохо себя почувствовал на улице, скорую прохожие вызвали. У него приступ стенокардии. Знаете, что это такое?

Конечно, знаю. Как и другие медицинские термины, связанные с больным сердцем. Спасибо Миле.

— Состояние сейчас стабильное, но вы понимаете, что ишемия — это патологическое состояние, риск будет всегда. Мы его оставим здесь, на несколько дней, а дальше посмотрим.

— Маше можно отца навестить? — Рыжий вдруг вклинивается в наш разговор, и я ему очень благодарна за это. Он держит меня за руку, все время, что мы здесь, держит меня и не отпускает.

— Я вас пущу к нему, ненадолго. Сестра скажет вам, что надо из дома привезти, а что купить. Пойдемте.

Папа лежит в палате, здесь еще три койки, все заняты. Он не видит меня, смотрит отрешенно в окно, но выглядит вроде не так уж и плохо.

— Паап?!

Только не зареви! Ему только сейчас слез твоих не хватает.

— Машенька… — Смотрит на меня потухшим взглядом. — Все хорошо у меня, ты не волнуйся.

Ага! Не волнуйся!