`A la vie, `a la mort, или Убийство дикой розы (СИ)

— Ну, — непринужденно светским тоном заговорил Винсент, словно именитый дворецкий, объясняющий историю своего родового поместья, — когда-то давно, когда я еще только планировал открывать здесь бар, я обнаружил на потолке спящую летучую мышь. Она проснулась и напала на меня, эта схватка могла в корень изменить все последующие за этим события, но все же мне удалось ее убить. Скелет этот все еще хранится в кладовой, — указал он в сторону двери, ведущей в комнату за стойкой бара. — Своего рода священный символ этого места.

— Интересно, — отозвалась Ада, очарованная рассказом. Ее взволнованные темные глаза заблестели в полумраке и были всецело устремлены на хозяина заведения.

— Но это все сказки, — вторгся я внезапно в их разговор. — Винсент любит травить различные фантастические истории. Знала бы ты чего я только не наслушался за эти долгие годы.

Винсент на мгновение бросил на меня взгляд, затем на Аду, слабо усмехнулся, словно заметил нечто, после чего равнодушно ответил:

— Тейт мне не верит, а я не пытаюсь его разубеждать — это и ни к чему.

— Хочешь сказать, что ты и вправду встретил здесь огромную летучую мышь?

— Она была огромной, — откликнулся он, показывая руками размеры. — Я даже думал, что она проглотит меня, когда очнулась от спячки. Но гениальная хитрость и моя метла сумели с нею справиться. Правда за тем убийством последовала расплата. Теперь я вампир.

Аделаида вопросительно посмотрела на меня, ожидая объяснений, но я покачал головой.

— Винсент никогда мне не показывал скелет этого выдуманного чудовища.

— Боюсь, тебе это покажется слишком странным, Тейт.

— А сейчас мне кажется это вполне очевидным.

Ада хихикнула.

На сцене с возбуждающе агрессивной энергией заиграла новая композиция, и худой размалеванный в косметике вокалист с обнаженным торсом в свечении красных огней и вправду напоминал летучую мышь, даже издавая соответствующие ей писклявые звуки.

— Может быть, прогуляемся? — как бы невзначай предложил я. Ада охотно кивнула, словно ждала повода, чтобы сбежать из этого шумного места, и мы направились к выходу.

В дверях меня кто-то окликнул. С виду элегантный мужчина в черно-белом костюме, поверх которого был напялен макинтош с приподнятым воротником. Типичный денди, которому в стылой повседневности не достает байроновской романтики. Но как его сюда занесло?

— Тейт Брукс! — провозгласил он, горячо обрадовавшись. — Человек, который продал душу дьяволу.

— Моя душа не принадлежит никому, — с резкой неприязнью ответил я.

Незнакомец манерно рассмеялся. У него была белая кожа, низко посаженные брови и пронзительные паучье-серые глаза, отчего взгляд напоминал расчетливый маневр хищника. Он не был одним из тех несчастных, на кого больно смотреть с их нелепой попыткой путем гардероба выдать себя за кого-то другого. В этом человеке было что-то отталкивающе притягательное. В опущенной левой руке у него дымилась сигарета. Казалось, с моим появлением он совсем про нее забыл.

— Как поживает ваша новая книга? — любезно поинтересовался он. — Прочитаете первые главы романа?

— А я пишу?

Он искоса бросил взгляд в сторону стойки, за которой работал Винсент, и тогда мне стало все ясно. Какое трепло.

— Вы часто напиваетесь, рассказываете всем кому не лень о том, что пишете. О том, что у вас есть идеи и сюжет, которому необходимо вдохновение.

Значит, Винсент все-таки не трепло. Трепло — я. Проклятый пьяница.

— Оу! — внезапно с беспокойством воскликнул незнакомец, возможно, увидев растерянность на моем лице. — Прошу прощения, я не представился, какой кретин! Джулиано Мерц — литератор и переводчик одного крупного издательства. Мне было бы очень приятно ознакомиться с вашим творчеством, мистер Брукс.

— У меня еще ничего нет. Думаю над структурой романа.

Незнакомец внезапно перевел взгляд на Аделаиду, словно только сейчас заметил ее присутствие. Она робко держалась в стороне, явно испытывая не комфортные ощущения рядом с этим мужчиной.

— У вас такая прелестная спутница, — проворковал он, улыбаясь уголками губ. — Ставлю сто баксов она станет музой для вашей будущей книги.

Ада ничего не ответила, краснея, отводя взгляд, но буквально через секунду, оторвавшись от нее, в каком-то нервном приступе мужчина вздрогнул, опустив глаза на свою белую руку, в которой держал сигару:

— Никак не могу привыкнуть… — произнес он задумчиво. — Я бросил курить несколько лет назад, но продолжаю покупать сигареты и похоже уже не расстанусь с ними до самой смерти. Забавно… наша жизнь словно нам не принадлежит и мы становимся неумолимыми заложниками тех привычек, которые когда-то в нас были заложены нами самими.

Что-то не так с этим ублюдком, он явно выпил лишнего.

— Не буду вас больше задерживать, продолжайте, — он посмотрел на нас, сбросил пепел на пол и медленно удалился в зал.

— Пойдем отсюда, — сказал я Аделаиде.