А ларчик просто открывался

В ответ я только кивнула головой, стараясь не смотреть на Сашку.

Они вышли, и в коридоре тут же раздались звуки короткой, но отчаянной борьбы. В квартиру Магомедов вернулся уже с заведенными за спину руками, в разорванной рубашке и отчаянно ругаясь сразу на двух языках. Следом за ним с победным видом шествовал Сашка, а за ним еще несколько ментов в форме и с автоматами. По лицу Магомедова было видно, что он совершенно не понимает, что же такое произошло.

Сашка подошел ко мне.

— Ты в порядке?

— В полном.

— Молодец. Все просто великолепно, не придерешься.

— Ах ты, сучка ментовская! — раздался сдавленный крик Магомедова.

Сашка тут же переключил свое внимание на него.

— Ну что, товарищ Магомедов Тимур Азизович, будем добровольное признание писать или глазки строить?

— Хрен тебе моржовый, а не добровольное признание. Все равно ничего не докажете.

— Ну почему не докажем? Разговорчик ваш с дамой записан, отпираться бесполезно. Давайте-ка его сюда, ребята.

Магомедова усадили в кресло, из которого только что встала я.

— Где икона?

— Не знаю, нет у меня никакой иконы!

— Да нет, Тимур Азизович, икона есть, — сказала я, доставая сигарету и закуривая. — А вот то, что вы не знаете, где она, — это святая правда.

Он удивленно уставился на меня.

— Саша, там в коридоре шкаф стоит, на нем веревка. Дерни за веревочку, дверь и откроется.

Сашка махнул рукой одному из своих гавриков, через несколько секунд тот вошел в зал, держа в руке злополучную икону. Сашка взял ее, внимательно осмотрел и задумчиво пробормотал:

— Ну вот и статья. Хранение краденого как минимум тебе уже обеспечено.

— Я ничего о ней не знал, не знаю и знать не хочу. Это не моя икона.

— Ты теперь расскажешь! Не пытайся накормить меня сказками — все равно не получится.

В этот момент раздался звонок в дверь. В комнате воцарилась тишина.

— Один звук — и ты покойник, — процедил сквозь зубы Сашка, посмотрев на Магомедова. — Валера, у нас кто-нибудь на лестнице остался? — обратился Павлов уже к высокому светловолосому парню.

— Никак нет. У подъезда Андрюха с Виктором. Остальные здесь.

— Отлично! Возьмите его, только аккуратно.

Через две минуты в комнате появился Цыплаков с разбитой губой и в сопровождении трех милиционеров.

— Ну вот и второй! На ловца, как говорится, и зверь. Что ж это вы ему карточку так поуродовали? Я же просил аккуратно, — Сашка просто сиял от удовольствия.

— Аккуратно не получилось, — ответил Валера, передавая Сашке изъятый у Цыплакова пистолет, — оказал сопротивление при задержании.

— Тимур, что здесь у тебя творится? — возмущенно воскликнул Цыплаков, обращаясь к Магомедову.

Тот лишь угрюмо смотрел на него из-под бровей.

— Ваша вещичка? — спросил Сашка, показывая Цыплакову икону.

— Ах ты, сволочь черномазая! — накинулся тот на Магомедова. — Я же тебе русским языком, собачий ты сын, сказал избавиться от нее. Денег тебе мало? Урод недовинченный! Сам на нары пойдешь и меня за собой потянул!..

— Ну, в общем, все ясно! — сказал Сашка. — Ребята, вяжите этих голубчиков, и ко мне. На месте разберемся.

В этот момент Магомедов быстро сунул руку под кресло и кинулся на меня.

— Курва крашеная! Сдохни, гнида!

Я не ожидала нападения, но в последний момент слегка отвела его правую руку с ножом своей левой, а правую резко выбросила вперед, целясь низом ладони в подбородок.

Он грохнулся на спину и тут же исчез под грудой ментов, а я стала медленно оседать на пол, ощущая отвратительное вязкое тепло в левом боку.

Последнее, что я увидела, было перекошенное от испуга лицо кинувшегося ко мне Сашки.

* * *

Перед самыми глазами маячило какое-то непонятное мутное бордовое пятно. Из последних усилий сфокусировав зрение, я поняла, что пятном был огромный букет черных роз, моих любимых…

— С добрым утром, — из-за роз показался Сашка в больничном халате поверх формы.

— Ну здравствуй, Мэри Поппинс.

— Как самочувствие?

— Могло бы быть и лучше, хотя, с другой стороны, радует, что я еще не в морге.

— Все не так плохо! Тебя вылечат. Ни один из жизненно важных органов не задет. Извини, что не смог это предотвратить.

— Ерунда. И не такое еще было. Лучше скажи, чем все закончилось?

— Пока ничем, суда ведь еще не было. Ты была без сознания всего лишь пару суток. Но эти двое раскололись. Так что мы сможем предъявить им не только кражу иконы и убийство охранника, но еще и ограбление банка. А с учетом попытки покушения на твою драгоценную жизнь сядут они на больше, чем весят.

— Бальзам на мои раны, — я почувствовала, что уже устала даже от этого непродолжительного разговора так, словно разгружала вагоны.

— Кстати, буквально пять минут назад ушел твой клиент.

— Белов?

— Да. Просил передать тебе наилучшие пожелания. Он торчал здесь все время, пока не выяснилось, что ты вне опасности.

— Икону-то он получил?

— Пока нет. Это вещественное доказательство. Но сказал, что с владельцем коллекции все уладил. Ладно, Танечка, отдыхай. Только на минутку к тебе меня пустили. Набирайся сил… Между прочим, помнишь, что должна мне сеанс любви на моем столе?

— Похабник!

— Я люблю тебя, Танечка!

Он склонился надо мной и нежно поцеловал.