А-линия

Дарина Стрельченко А-линия

Глава 1. «А-линия» просыпается

– Здравствуй, Алина. Меня зовут Игорь.

Психолог, который разговаривал с ней несколько минут назад, предупредил: Алине кажется, будто она собирает цветные поющие кристаллы в белом большом саду. Не думаю, что в таких садах место учителям, но и ей там теперь тоже больше не место.

– Я твой учитель.

Я старался выбирать слова попроще и строить короткие предложения. Алина сидела на кушетке, болтая ногами, и весело и спокойно смотрела сквозь меня. На ней было короткое платье, гольфы и растянутая серая кофта с чужого плеча. Видимо, сняв с неё больничный халат, медсёстрам пришлось одеть Алину в то, что нашлось в шкафу в комнате персонала.

– Алина.

Она кивнула, но не мне, а чему-то в своей голове – может быть, кристаллу, который спел ей особенно красивую песенку.

– Али-на.

Она вдруг рассмеялась, встряхнула головой и резко выпрямилась. Во взгляде проступила осмысленность, а следом за ней – растерянность. Алина обнаружила перед собой меня и сжалась, вскинула колени к груди, изо всех сил обхватив их руками, как будто защищалась. Костяшки пальцев у неё были белыми, а кисти – слегка непропорциональными, в бледно-красной сыпи; экзема оказалось одним из побочных эффектов.

– Привет. Ты как?

– Здрас…твуй…те… – выдохнула она с паузами, как будто ей не хватало воздуха сказать слово целиком.

Я сделал маленький шаг к кушетке. Алина настороженно глянула на меня из-под съехавшихся к переносице бровей; нос у неё сморщился, глаза сощурились – она стала похожа на маленькую старушку. Я повторил, невольно ей подражая:

– Я твой учитель. Меня зовут Игорь Ва-лен-ти-но-вич.

Мелькнула мысль: возможно, Ире стоило подобрать на роль наставника кого-то с более простым отчеством.

Алина разжала руки, и они упали на кушетку – совсем как у куклы. Две резиновых розовых руки. Я хотел подбежать – она наверняка ушиблась! – но успел одёрнуть себя. На инструктаже предупредили, что она пока боится любых резких движений. Даже если захочется чихнуть и кашлянуть, нельзя прикрывать рот рукой – ведь обычно в таких случаях мы подносим руку ко рту достаточно быстро.

– Не надо так, – сдержанно попросил я. – Ты можешь сделать себе больно.

Алина рассеянно улыбнулась, опустила ноги на пол и хотела встать, но, видимо, не совсем представляла, что нужно сделать. Наверное, похожее испытывают космонавты на Луне: знаешь, что хочешь шагнуть, но как это совершить?

Но всё-таки в ней говорили какие-то инстинкты, может быть, интуиция. Пока я медленно подходил к кушетке, она оперлась на выложенную кафелем стену и попыталась подняться. Ладонь скользнула по плитке, ноги не удержали, и она рухнула ко мне в руки – хорошо, успел подхватить.

Какую-то секунду Алина осознано глядела на меня снизу вверх – серыми, как кремень или голубиное крыло, – а потом снова рассмеялась, ускользнула в мир своих фантазий и даже замурлыкала что-то – видимо, песенку тех самых поющих кристаллов.

– Для первого раза достаточно, – вполголоса окликнула Ира, наш босс, которая и затеяла весь проект. Она следила за нами через прозрачное стекло и была очень напряжена: даже сквозь динамик я слышал её тяжёлое, сбивчивое дыхание. Ещё бы: это была первая встреча Алины с не-доктором, с настоящим живым человеком. Хотя, в широком смысле, я тоже был врачом – учёным-нейропсихологом…

– Что мне делать? – спросил я негромко и без выражения, чтобы не разбудить улыбавшийся своим видениям под эксперимента.

– Положи её, – подсказала Ира. – И уходи. Без резких движений.

Могла бы не повторять.

Я бережно опустил Алину на кушетку. Она была совсем лёгонькая, как будто и вправду кукла, полая внутри, но мои руки меж тем успели одеревенеть. Тёмно-коричневые реденькие волосы рассыпались по выцветшей клеёнке, кофта съехала с одного плеча, а платье оказалось не платье, а сарафан на лямках. Алина была худющая, ключица торчала так, что и порезаться можно, а кожа белая-белая – совсем не видала солнца.

– Иди уже, – устало велела Ирина, щёлкая мышкой – это было хорошо слышно через чутко налаженный микрофон. Я устроил ноги у Алины поудобней, а то одна болталась над полом, и вышел.

В коридор уже налетела целая стая: психологи с их тестами, процедурные сёстры, которым не терпелось посмотреть на результат своих трудов, фармакологи, ассистенты… Вся эта толпа в халатах была как белый шум; я попробовал протиснуться к лестничной площадке, но меня хватали за руки, совали в лицо бумажки, что-то спрашивали… Когда одна из медсестёр попыталась измерить пульс, я выдернул руку и рявкнул:

– Идите ей измеряйте! Я учитель! Не кролик!