Читаем А. М. Горький «На дне». Основное содержание. Анализ текста. Литературная критика. Сочинения полностью

Лука отвечает загадкой: «Я говорю – есть земля, неудобная для посева… и есть урожайная земля… что ни посеешь – родит». Василиса выгоняет Луку, подозревая, что он беглый. Вошедший Бубнов рассказывает свою историю: его жена сошлась с мастером, они хотели отравить Бубнова, он злился и бил жену, а мастер злился и бил Бубнова. Мастерская была записана на жену, Бубнов сильно пил и в результате остался ни с чем. Появляется Актер. Он хвастается, что сегодня не пил, а работал (подметал улицу) и заработал деньги на дорогу. Сатин декламирует вслух стихи Пушкина («Песнь о вещем Олеге») – «Скажи мне, кудесник, любимец богов, что сбудется в жизни со мною?» Затем рассказывает о себе: в юности он хорошо плясал, играл на сцене, смешил людей, но, защищая честь сестры, убил человека, попал в тюрьму, которая совершенно его изменила. Появляется Клещ, опечаленный тем, что пришлось продать все инструменты: нужны были деньги на похороны Анны. Теперь он не может работать. Сатин советует ему ничего не делать: «Люди не стыдятся того, что тебе хуже собаки живется… Подумай – ты не станешь работать, я – не стану… еще сотни… тысячи, все! – понимаешь? Все бросают работать! Никто ничего не хочет делать – что тогда будет?» Клещ отвечает, что тогда все умрут с голоду. Слышатся крики Наташи, поднимается суматоха, Квашня и Настя приводят Наташу, которую Василиса избила и обварила ей ноги кипятком. Прибегает Медведев, которого Костылев просит арестовать Ваську-вора. Появляется Пепел, с размаху бьет Костылева и убивает его. Василиса кричит торжествующим голосом, что Пепел убил ее мужа, и зовет полицию. Пепел хочет убить и ее, но его удерживают. Сатин вызывается быть свидетелем – защищать Пепла. Неожиданно Наташа заявляет, что Пепел с Василисой сговорились и убрали мешавших им людей – ее и Костылева, проклинает сестру и Пепла. Пока Пепел пытается ее успокоить, появляется полиция.

Акт 4

Обстановка первого акта. В углу стонет Татарин, за столом Клещ чинит гармонь, рядом сидят Сатин, Барон и Настя, на печи кашляет Актер. Все обсуждают неожиданное исчезновение Луки во время суматохи. Татарин говорит, что старик был хорошим человеком, «закон в душе имел», не обижал людей. Настя все собирается уйти на край света, ее сожитель Барон подшучивает над ней, а Сатин советует взять с собой Актера, которому стало известно, что «в полуверсте от края света стоит лечебница для органонов». Клещ вспоминает, что Лука не любил правды. Сатин возражает, что старик не был шарлатаном и знал свою правду: «Человек – вот правда! Он это понимал… Вы – нет! Он врал… но – это из жалости к вам… Есть ложь утешительная, ложь примиряющая… Кто слаб душой… и кто живет чужими соками – тем ложь нужна… одних она поддерживает, другие – прикрываются ею. А кто сам себе хозяин… кто независим и не жрет чужого – зачем тому ложь? Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!» Сатин говорит, что Лука подействовал на него, как кислота на старую грязную монету, и предлагает выпить за его здоровье. Барон вспоминает о своем происхождении (старая фамилия, дворяне, выходцы из Франции, богатство, сотни крепостных, лошади, кареты с гербами, десятки лакеев, дома в Москве и Петербурге). Настя издевается над ним, говорит, что ничего этого не было («Понял, каково человеку, когда ему не верят?»). Настя рассказывает, что Наташу лечили в больнице, но она ушла оттуда и пропала. Собравшиеся обсуждают, чем кончится процесс над Пеплом и Василисой. Настя утверждает, что Василиса вывернется, а Пепла сошлют на каторгу, выходит из себя, добавляет, что хорошо бы всех обитателей ночлежки сослать на каторгу, говорит, что Барон живет за ее счет, хотя и кичится своим высоким происхождением. На фоне всего этого Сатин продолжает свои рассуждения о человеке: «Человек – свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум… Все – в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Человек! Это – великолепно! Это звучит… гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть, не унижать его жалостью… Работать? Для чего? Чтобы быть сытым? Я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми… Не в этом дело! Человек – выше! Человек – выше сытости!» Появляются Бубнов и Медведев. Оба навеселе. Медведев одет в кофту Квашни, которая взяла его в сожители. Бубнов угощает обитателей ночлежки и отдает все свои деньги Сатину, так как чувствует к нему расположение. Прибегает Алешка, поет, приплясывает, зубоскалит. Мужчины запевают тюремную песню, появляется Барон и кричит, что на пустыре удавился Актер. Сатин: «Испортил песню… дурак!»

Анализ текста

Автор и его пьеса

Пьеса «На дне» стала воплощением жизненных наблюдений и мировоззренческих взглядов зрелого писателя, впитавшего в себя традиции великих русских драматургов Грибоедова, А. Островского, Гоголя, Чехова.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Мы против вас
Мы против вас

«Мы против вас» продолжает начатый в книге «Медвежий угол» рассказ о небольшом городке Бьорнстад, затерявшемся в лесах северной Швеции. Здесь живут суровые, гордые и трудолюбивые люди, не привыкшие ждать милостей от судьбы. Все их надежды на лучшее связаны с местной хоккейной командой, рассчитывающей на победу в общенациональном турнире. Но трагические события накануне важнейшей игры разделяют население городка на два лагеря, а над клубом нависает угроза закрытия: его лучшие игроки, а затем и тренер, уходят в команду соперников из соседнего городка, туда же перетекают и спонсорские деньги. Жители «медвежьего угла» растеряны и подавлены…Однако жизнь дает городку шанс – в нем появляются новые лица, а с ними – возможность возродить любимую команду, которую не бросили и стремительный Амат, и неукротимый Беньи, и добродушный увалень надежный Бубу.По мере приближения решающего матча спортивное соперничество все больше перерастает в открытую войну: одни, ослепленные эмоциями, совершают непоправимые ошибки, другие охотно подливают масла в разгорающееся пламя взаимной ненависти… К чему приведет это «мы против вас»?

Фредрик Бакман

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература