А мама дома?

Они с Ричардом жили в новом доме. Анна дошла до угла, увидела их дом и тут же непроизвольно прибавила шаг. Это происходило с ней каждый раз. Она знала, что это глупо, ведь они женаты уже больше года, но ничего не могла с собой поделать. Анна бросилась через дорогу и взбежала по каменным ступеням красно-кирпичной террасы, столь густо усыпанной листьями, что она чуть не поскользнулась. У входа в квартиру этажом ниже портье разговаривал с мальчиком на велосипеде и, увидев Анну, помахал ей и что-то крикнул… Она не расслышала, но не смогла остановиться – слишком быстро бежала. Она не стала ждать лифт и понеслась наверх через две ступеньки, отперла дверь и – наконец-то! – увидела Ричарда.

Он сидел за пишущей машинкой – как и несколько часов назад, когда Анна уходила. Перед ним на столе лежала аккуратная стопка бумаги, а под столом стояла корзина, доверху набитая скомканными листами, часть из них даже вывалилась на пол. В крошечной гостиной за спиной Ричарда виднелись их новенький полосатый диван, красный стульчик, купленный на прошлой неделе, и занавески, сшитые из ткани, рисунок которой Анна придумала еще во время учебы в школе искусств. На фоне этих ярких расцветок волосы Ричарда казались особенно темными, а лицо – утомленным и бледным: нахмурившись, он яростно печатал двумя пальцами.

Обычно Анна не отвлекала мужа от работы. Но сейчас она была слишком счастлива, чтобы ждать. Анна дала ему допечатать строку и сказала:

– На улице просто замечательно! Я обошла весь город и нашла коврик для нашей гостиной.

– Правда? – Ричарду потребовалось некоторое время, чтобы вернуться к реальности из мира, в котором он пребывал.

– Продавец магазина видел все твои телеспектакли. А когда узнал, что я твоя жена, на полном серьезе попросил у меня автограф.

– Это слава! – улыбнулся Ричард.

– Ты добрался до середины?

Ричард, заметила Анна, бросил взгляд на страницу, заправленную в машинку, смиряясь с тем, что на время работу придется отложить.

– Думаю, пора пообедать. Так или иначе, я написал большой кусок. – Он встал и потянулся. – Что за коврик? Действительно красный?

Анна принялась расхваливать коврик, но тут в дверь позвонили.

– …именно то, что мы искали, – сказала она и пошла открывать. Оказалось, это портье.

– Телеграмма.

Она была адресована Анне. В такой день могли прийти только хорошие новости! Анна быстро открыла ее – и тут же все вокруг помертвело.

Каким-то странным образом Анна ясно видела Ричарда, хотя глаза ее не отрывались от телеграммы.

– Что там? – услышала она.

Ей показалось, что время замерло и минула целая вечность, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд. Она сунула телеграмму Ричарду в руки.

– Ничего не могу понять… Мама никогда не болела… – сказала Анна растерянно.

Ричард положил телеграмму на стол, и Анна снова прочла ее: вдруг она что-то не так поняла?

«У ТВОЕЙ МАМЫ ОПАСНАЯ ПНЕВМОНИЯ ТЧК МОЖЕТ ПОНАДОБИТЬСЯ ТВОЕ ПРИСУТСТВИЕ ТЧК ЗАБРОНИРУЙ РЕЙС ЗАВТРА ТЧК ПОЗВОНЮ ДЕВЯТЬ ВЕЧЕРА»

И подпись: Конрад.

– Она ничем, кроме простуды, никогда не болела, – пробормотала Анна. – Я не хочу в Берлин.

Дай ей волю – она бы сейчас опровергла все, что угодно.

Затем Анна обнаружила, что сидит рядом с Ричардом. Его лицо искажала тревога, и она против всякой логики подумала, что не стоило ей отрывать его от работы… Ричард обнял ее за плечи.

– Речь идет всего лишь о брони. Возможно, лететь не придется. Возможно, когда Конрад позвонит, твоей маме уже будет лучше.

«Конечно… Конечно!» – подумала Анна. Она попыталась вспомнить, что ей известно о Конраде. В течение всех лет знакомства с мамой Конрад производил впечатление более чем ответственного человека. Возможно, он перестраховывается, и к вечеру мама уже будет сидеть в кровати, с возмущением глядя на него своими голубыми глазами: «Ради всего святого, Конрад! И зачем ты только телеграфировал детям?»

– Как ты думаешь, Конрад и Максу отправил телеграмму? – спросила Анна.

Макс, брат Анны, находился в Греции.

Ричард неопределенно покачал головой:

– Кто знает! – А потом внезапно добавил: – Хочешь, я полечу с тобой?

Его предложение и тронуло, и испугало Анну.

– Конечно нет. Тебе надо работать над сценарием!.. И что бы ты делал в Берлине?

Ричард поморщился:

– Если бы я говорил по-немецки…

– Я не об этом. Ведь ты понимаешь: там ты вообще не мог бы писать. Кроме того, это моя мама и за нее отвечаю я.

– Наверное…

В итоге Анна позвонила в авиакомпанию «Пан Американ». Там были очень любезны, когда она объяснила ситуацию, и сказали, что забронируют для нее место. После этого поездка стала практически решенным делом, и Анне вдруг захотелось расплакаться.

– Знаешь, – сказал Ричард, – тебе надо выпить.

Он налил Анне виски, который они держали для гостей, и она выпила его залпом.

– И поесть, – добавил Ричард.

Когда они с сэндвичами и кофе уселись в маленькой гостиной, Анне стало заметно лучше.

– И все-таки мне непонятно, – проговорила она, сжимая в ладонях теплую кружку (это действовало успокаивающе). – Мне кажется, по нынешним временам, когда у людей пневмония, врачи колют им пенициллин. Разве в Германии до сих пор нет антибиотиков?