А может, это просто мираж… Моя исповедь

– Может, уже хватит?!

– Может, и хватит, – отвечаю я, поворачиваюсь и в этот момент проваливаюсь до пояса под лед. Это произошло мгновенно, я даже не успела испугаться, зато увидела глаза моей подруги, которые полезли из орбит. Света в панике, не знает, что делать, плачет, причитает:

– Что же ты наделала? Я же тебя просила не ходить!

– Не переживай, сейчас вылезу, – отвечаю я.

Руками держусь за лед, пытаюсь закинуть на него коленку, лед опять трескается, и я глубже проваливаюсь под воду. Через какое-то время я выдохлась: зимние сапоги, пальто – все намокло и, как гиря, стало тянуть меня вниз. Я хлебала ледяную воду, и Светка поняла, что если сейчас она не бросится мне на помощь, то я просто утону. Она поползла по льду мне навстречу, схватила меня за руку и начала отползать обратно. Там, где она находилась, лед был еще достаточно толстый, не ломался. Светка меня вытащила на берег и спасла мне жизнь, хотя тогда мы с ней этого до конца не понимали. Наверху какие-то молодые парни жгли костер и наблюдали за нами, но никто даже не спустился, чтобы помочь девчонкам. Когда мы обе были уже на берегу, Светка плакала и обнимала меня, меня колотило от холода, а эти парни наверху насмехались: «Ну что, утопленница, не получилось утопиться?!» Мы молча прошли мимо. А я только подумала: неужели они бы так и смотрели на то, как я утону… вот гады!

Я побоялась идти домой, так как знала, что бабушка, увидев мокрое пальто, взгреет меня. Я пошла к маме, которая жила рядом с речкой, тоже в коммунальной квартире, позвонила соседям в дверь. К маме было три звонка, к одному из соседей два, к другому один. Я умышленно позвонила один раз, вышла соседка тетя Валя и сказала:

– Наташка, а ты чего мне-то позвонила? Посмотрела внимательно и добавила:

– Ты чего такая мокрая? Что случилось-то? И уже хотела окликнуть маму, но я приставила палец к губам, проскочив в ванную комнату, как могла отжала пальто и повесила его на огромную батарею. Потом налила полную ванну горячей воды и легла в нее. Согреваясь в горячей ванне, я прикидывала, что буду врать маме. В дверь раздался стук:

– Наташа, открой.

Это была мама. Я была готова второй раз утонуть от страха, не зная, что говорить.

– Сейчас, мам, я уже выхожу.

– Что ты там делаешь? Что происходит?

Я открыла ей дверь. Она очень удивилась, почему я моюсь у нее, подошла к батарее:

– Что с вещами? Почему они мокрые?

– Я упала.

– Куда упала?

– В лужу, – ляпнула я.

Мама округлила глаза:

– В какую еще лужу в марте?

Тут из комнаты выглянул мой младший брат и стал проситься к нам. Это меня и спасло. Мама метнулась к нему со словами:

– А что я, собственно, удивляюсь, ты что хочешь найдешь… и даже лужи зимой!

– Так весна уже, – робко сказала я, – снег тает потихонечку, вот и лужи.

Мама отвлеклась на Павлуху, и я поняла, что, пока я ее не разозлила, пора сматывать удочки. Оделась в мокрую одежду и уже с лестничной клетки прокричала:

– Всем пока, завтра зайду в гости!

Мне повезло, домой я проскочила незамеченной. Бабуля была в саду за домом, а дед еще на работе, и я спокойно переоделась. Так об этой жуткой истории на тот момент никто и не узнал. Мы продолжали дружить со Светкой, но только теперь я понимаю, что если бы ее не было тогда рядом, то эти воспоминания сегодня было бы некому писать. Спасибо тебе, подруга, за твой подвиг!

Спустя годы я рассказала маме эту историю, на что она отреагировала так:

– Я тогда поняла, что ты мне врешь, и знала, что не скажешь правду.

Но, как говорится, после драки кулаками не машут. Слава богу, что все хорошо закончилось!

Пионерские зори

Пришло время рассказать о том, как я выросла и стала самостоятельной после переезда из Рублева в Москву, на Ленинский проспект. Деду с бабушкой, стоявшим на очереди по улучшению жилищных условий, наконец-то дали двухкомнатную квартиру. И, как уже говорилось выше, я поехала с ними, несмотря на то что мне пришлось менять школу, это меня, конечно, очень пугало. Через несколько лет и мама с братом тоже переехали из Рублева в Москву, получив квартиру, которая оказалась в 20 минутах ходьбы от нашего дома, можно сказать по соседству, и я к ним теперь часто заходила в гости.

Бабушка привезла из Венгрии хрустальную люстру. Такие раньше, по моему разумению, висели в замках. И я эту люстру невзлюбила с первого дня, потому что мне приходилось раз в неделю ставить стул на стол с тазом и протирать каждую висюльку. Эта люстра благополучно переехала вместе с нами на новую квартиру, но потолки там были настолько низкие, что дед все время задевал ее головой. Я так надеялась, что ее снимут, но убрали только звенья на цепи, к которым она крепилась, и мне по-прежнему раз в неделю приходилось заниматься этой люстрой. Позже, когда бабушки не стало и я делала ремонт в квартире, я разобрала люстру и убрала на полку. Сейчас я мечтаю повесить ее снова, но пока некуда.