А может по-соседски?

Я на мгновение задумалась, но затем отрицательно закачала головой.

– Нет, я хочу побыть здесь ещё немного.

А лучше до самого утра. Чтобы не возвращаться домой, не видеть Терренса и не слушать его лживых объяснений. Потому что ничто не могло объяснить его поцелуй с этой девицей. Ничто. Даже если она солгала мне, Терренс всё равно целовался с ней. Элиот всё видел. Разве этому могло быть оправдание?

Поняв, что не могло, я потянулась к бокалу и почти залпом осушила его.

А затем подала знак официанту, чтобы тот принес ещё.

Я не была алкоголиком ― что бы вы сейчас про меня не думали, дорогое вино просто помогало мне не сойти с ума. А я сошла бы ― определенно сошла бы ― если бы рассуждала о случившемся ещё хотя бы на пять гребаных минут дольше.

Мозг ― поразительная штука, правда? Он управляет нашим телом, говоря ему, что делать, даже приказывает нашему сердцу биться. Сколько процентов мозга мы обычно используем? 10? Ха. Сейчас мне казалось, что я использую все 90.

Вот так во быстро в моей голове, одна за другой, сменялись картинки. Я ненавидела Хардинга, затем меня снова к нему тянуло. Я хотела убить его, а через секунду ― обнять. Пыталась заставить себя больше не вспоминать о нём, но вскоре понимала, что скучаю.

Дико. Сильно. По-настоящему.

А затем ― вновь ненавидела. И с той же силой, что скучала.

Ну как тут не свихнуться?

– Желаете что-нибудь ещё? ― Спросил официант, и я кивнула.

– Ещё один бокал, пожалуйста.

– Саманта… может быть, достаточно? ― Осторожно спросил Элиот, и я подняла на него не-суй-нос-не-в-своё-дело взгляд. ― Давай я лучше отвезу тебя домой, хорошо?

– Я выпью ещё бокал. ― Элиот выдохнул, и я усмехнулась. ― Не переживай, у меня крепкий желудок.

Официант покорно удалился за очередной порцией алкоголя, а я вдруг поймала себя на мысли, что Терренс бы определенно оценил шутку. А ещё ― едва ли позволил бы мне выпить этот бокал. Вырвал бы его из рук, бросил бы в стену, подхватил бы меня на руки и выволок бы на улицу ― сделал бы что угодно, чтобы ни одна капля этого яда больше не попала мне в рот.

Я усмехнулась собственной никчемности, а затем вновь залпом осушила бокал.

Выпить четыре бокала вина на голодный желудок ― безответственно, но мне даже кусок в горло не лез. Тошнило от одного только вида еды, не говоря уже о запахе и вкусе.

Когда полчаса спустя Элиот вновь предложил уехать, я согласилась.

Через пятнадцать минут его хонда припарковалась у моего дома, но мне так не хотелось подниматься, что я уговорила его немного пройтись. Парк был рядом, и я поняла, что нуждаюсь в кислороде больше, чем в собственной постели.

И Элиот это понял.

– Знаешь, в тот день на обочине я что-то увидел в тебе. Сложно объяснить, но… ты показалась мне особенной. ― Он сунул руки в карманы брюк и усмехнулся. ― Это ужасно банально, да? Мне следовало сказать что-то более оригинальное.

Я вдохнула вечерний воздух и качнула головой:

– Всё замечательно.

– И тебе нравится этот вечер?

Я открыла было рот, чтобы ответить, но не знала, что.

Мне нравилось, что я была не одна. Потому что, если бы я была одна, то занималась бы самобичеванием. Либо ревела в подушку или ругалась с Терренсом. А всего этого мне сейчас до боли не хотелось. Поэтому да, возможно, мне нравился этот вечер, но вовсе не по той причине, на которую надеялся Элиот.

– Саманта, что тебя гложет? ― Его руки легли мне на плечи, а затем он осторожно развернул меня к себе. Мы остановились. ― Расскажи. Может, я смогу чем-нибудь помочь.

Я даже усмехнулась от такой иронии.

Терренс хотел помочь мне влюбить в себя Элиота, а теперь Элиот хотел помочь мне практически в том же.

– Нет, ты не сможешь помочь.

– Уверена? ― Он придвинул меня ближе к себе, и я подняла на него взгляд. Легкий ветерок заставил руки покрыться моросью. Я знала, что это был ветер, а не Элиот. Элиот уже давно не вызывал во мне желания. Я относилась к нему исключительно, как к другу.

И сейчас задумалась о том, действительно ли я хотела быть с этим человеком тогда? Или просто искала способ забыть Терренса? Как сейчас?

– Элиот…

– Ш-ш-ш… ничего не говори, ― он провел пальцами по моей щеке, затем осторожно заправил выбившийся локон за ухо. Взял меня за подбородок и, когда я вдохнула, собираясь отстраниться, наклонился ко мне и поцеловал.

Я ожидала чего-то подобного, именно поэтому хотела отменить свидание и расставить все точки в наших отношениях. Но оказалась слишком слаба, поддалась страху остаться одной, поэтому теперь Элиот целовал меня ― серьезно, настойчиво, с надеждой ― а я должна была сказать ему, что всё это было не по-настоящему.

И оттого ощущала себя самой настоящей сукой.

Собиралась мягко оттолкнуть его, но кто-то сделал это за меня. Чьи-то руки отшвырнули Элиота так, что тот едва устоял на ногах. Я сморгнула, увидев разъяренные глаза Хардинга. И эти глаза смотрели так, будто готовы были убить.

– Терренс… не надо.

Но он даже не повернулся в мою сторону.

– Ты целовал её, ― прохрипел он, не сводя с соперника взгляд, ― какого хрена, ты мать твою, её целовал?