А может?.. (СИ)

Несмотря на усталость, спал Сомерхолдер этой ночью плохо, постоянно вздрагивая во сне и часто просыпаясь. Именно поэтому он даже со второго этажа услышал, как домой вернулась Нина: она в темноте пыталась закрыть дверь на ключ и одновременно с кем-то разговаривала по телефону.

— Да, Диего, спасибо! Только что вернулась. Как Эллен? Ну вот, я же говорила, что свежий воздух приведёт её в чувства. Уверена, к завтрашнему дню она отойдёт.

Обменявшись с собеседником (по всей видимости, это был Диего Луна — один из коллег Нины по фильму «Коматозники») ещё парой непринуждённых фраз, девушка, судя по звукам, наскоро умывшись, поднялась в спальню. Сомерхолдер думал, что сейчас им лучше выспаться, и не хотел ни о чём разговаривать с ней в этот момент, но вдруг почувствовал резкий и довольно сильный запах табака, который исходил то ли от её волос, то ли от неё самой, так что ему пришлось откашляться.

— Господи, сколько времени? — полусонным голосом пробормотал он.

— Я тебя разбудила? Чёрт, прости…

— Нин, от тебя табаком воняет за километр, — сказал Йен, приподнявшись на локтях и взглянув на болгарку, пока глаза постепенно привыкали к темноте. — Ты курила, что ли?

— Ты эти караоке-бары не знаешь? — с каким-то раздражением ответила она. — Там постоянно все дымят, как паровозы, а волосы быстро впитывают запах.

— Вы выпивали?

— Ты параноик? — спросила Нина. — Я абсолютно трезвая. Не веришь — вот, пожалуйста, — девушка наклонилась к Сомеру и подула ему прямо в лицо. Болгарка говорила правду: ни намёка на алкоголь.

— На кой чёрт надо было сидеть там, где ты через десять минут уже сам ощущаешь себя пепельницей? — проговорил Йен.

— Слушай, может, мне вообще в монастырь уйти? — спросила Добрев, теряя терпение. — Судя по твоему настрою, ты был бы рад.

— Я был бы рад, если бы моя беременная девушка не шлялась до трёх часов ночи по караоке-барам, а была рядом со мной, — со злостью выплюнул брюнет и этим окончательно вывел Нину из себя.

— Будь добр, выбирай выражения, — рявкнула она. — Не «шлялась», а просто проводила время с друзьями — между двумя этими понятиями колоссальная разница. Я что, завалилась бухая в стельку, обколотая? Запах табака я тебе уже объяснила. И почему у тебя слово «беременная» звучит как минимум как «больная» и означает, что я двадцать четыре часа в сутки должна находиться дома?

Сомерхолдер включил свет.

— Может быть, потому, что ты не думаешь ни о себе, ни о ребёнке? — спросил он. — Ты домой часто приходишь глубоко за полночь, с ног валишься от усталости, а потом, вместо того, чтобы отдохнуть, идёшь в какой-то бар, дышишь там целый вечер табаком, так что потом в комнату от запаха зайти невозможно, и ещё удивляешься, почему меня всё это раздражает. Действительно, с чего бы это?!

— Так, всё, — сказала Нина, взяв подушку. — Пожалуйста, хватит. Прекрати читать мне нотации и пытаться контролировать. Мне нужен мужчина, а не воспитатель, Йен. Странно, что за семь лет ты так это и не понял. Спокойной ночи, и извини, что разбудила.

С этими словами Нина вышла из спальни, захлопнув дверь, не желая больше находиться рядом с ним, и, спустившись в гостиную, прилегла на диван и укрылась пледом. Йен, выругавшись, со злостью хлопнул рукой по выключателю. Как ни пытались, заснуть в эту ночь они не смогли.

Комментарий к Глава 50 Глава не совсем насыщенная на события, но, думаю, позволяющая понять, каких масштабов трындец происходит в отношениях Йена и Нины. Когда взгляды на жизнь расходятся – это беда, но ещё хуже, когда это выясняется вот таким нежданчиком, как это случилось у них. Думаю, что сейчас они оба находятся на распутьи, и сложившаяся ситуация позволит им понять, есть ли у них общее будущее. Любовь точно есть, но вот достаточно ли её... Время покажет)

====== Глава 51 ======

Йен улетал из Торонто с тяжёлым сердцем: за прошедшие три дня ни он, ни Нина на откровенный разговор так и не решились. Они оба были очень упрямы, и порой им просто не хватало сил сделать первый шаг, так как для них зачастую это было всё равно что признать себя виновным в ссоре. В этот раз они боялись сделать это ещё и потому, что просто не представляли, с чего им стоит начать: их отношения дошли до пика непонимания, когда любая попытка поговорить может обернуться очередной ссорой, которая отдалит их друг от друга ещё больше. Нина и Йен попрощались без особых видимых эмоций, а внутри ощущали настоящую агонию от того, что просто не знали, как быть дальше. Со временем злость исчезла, но в душе осталась обида оттого, что человек, на которого каждый из них всегда полагался, отказывался принимать то, что ему дорого, а в сознании у них обоих за эти дни несколько раз проскальзывал вопрос, который они хоть и старались как можно быстрее забыть, но который всё же порождал в их душах большие сомнения: «А может, это всё-таки конец?..» Особенно страшно было не знать на него ответа.