А может?.. (СИ)

Он не сводил с неё взгляд, пока она вместе с Сандро медленно шла к алтарю, и ему казалось, что он заколдован её красотой: такой невероятно чистой и нежной, но при этом — притягательной и сочетавшейся с её сексуальностью. Её походка была уверенна и грациозна, а во внешности, или, быть может, в манере подавать себя, чётко прослеживалось что-то аристократичное. И, только взглянув на Нину, можно было понять: это знающая себе цену взрослая женщина. Но всё-таки что-то оставалось детское и наивное в глубине этих шоколадных глаз, а может быть, в каждом её робком движении и взгляде, когда она оказывалась рядом с Йеном. И увидеть это было под силу, кажется, ему одному. Он — наверное, единственный человек на свете, который всегда видел её настоящую.

— Я так тебя ждал, — еле слышно выдохнул Сомерхолдер, когда Нина оказалась рядом с ним.

Он ждал её не только в этот день у алтаря. Он ждал её всю свою жизнь.

Она ничего не ответила, а лишь застенчиво улыбнулась. С этого момент ход времени для них обоих совершенно потерял значение: им казалось, будто бы в этом, каком-то невообразимом, волшебном мире они остались только вдвоём. Они смотрели друг другу в глаза, и все мысли уходили из головы, оставляя только обнажённые до предела чувства, так томительно, но приятно обжигавшие изнутри. Каким чудесным им казался этот миг спустя годы и после всего того, что с ними происходило… Они были вместе уже девять лет, но им казалось, что каждый день, проведённый друг с другом, — первый. Они узнавали друг друга, изучая своего любимого человека, кажется, влюбляясь в каждую новую грань его души лишь сильнее.

Конечно, Кэт была права. Этот день стал для них лишь началом.

Отдалённо Нина слышала молитвы священника, церковные песнопения, но чувство реальности вернулось к ней лишь тогда, когда Йен коснулся её руки своей тёплой ладонью, бережно надевая ей на палец обручальное кольцо из белого золота с мелкой россыпью бриллиантов. На внутренней стороне обоих колец была гравировка: латинская фраза «Hoc erat in fatis», что в переводе означает «Так было суждено». После всего того, что между ними происходило все эти годы, после того, как судьба, несмотря на предательства и боль, обиды и непонимание, возвращала их друг другу, они верили в то, что были обещаны друг другу кем-то свыше.

Нине показалось, что сердце пропустило несколько ударов, когда, с благословения священника, Йен взял в ладони её лицо и с нежностью прикоснулся к её губам, оставив на них привкус мяты, так хорошо знакомый ей. В эти минуты Нина смогла тихо произнести лишь три слова. Но в них, тем не менее, отражалось всё, что она сейчас чувствовала.

— Я тебя люблю.

— Обичам те, — с улыбкой по-болгарски со свойственным американским акцентом шепнул Йен, словно бы желая показать Нине, что теперь он хочет делить с ней всё близкое для неё. Затем он аккуратно прикоснулся губами ко лбу девушки. Фотограф успел запечатлеть этот момент, и, кажется, это фото стало самым трогательным из тысячи других, сделанных в этот день.

Нина смотрела в эти такие родные, смеющиеся голубые глаза и чувствовала, насколько она счастлива связать свою жизнь с этим мужчиной. Вместе они будут работать со своим благотворительным фондом. Объездят не один десяток стран на земном шаре. Она будет готовить ему завтраки по утрам и учить, куда нужно класть пену для бритья, а он наконец-то это запомнит. Ради него она забудет родной Торонто и станет приезжать туда только в отпуск или на праздники, чтобы навестить семью брата и старых друзей. И она об этом не пожалеет, потому что этот мужчина сделал всё, чтобы его родной город стал таким же тёплым и близким для его любимого человека. Когда-нибудь она подарит ему ребёнка. И пусть это случится не сейчас: рана от гибели сына так и не зажила, хотя прошёл уже год, и в душе ещё живёт страх повторить этот путь, — но в глубине души Нина чувствовала, что очень хочет, чтобы в их с Йеном доме звучал детский смех.

Теперь всё было так, как и должно быть.

Нине и Йену хотелось запомнить свадьбу надолго, поэтому они не пожалели ни времени, ни средств на её подготовку. Свадьбу праздновали два дня. После церемонии венчания гости отправились в один из самых дорогих ресторанов Ковингтона, где почти весь день наслаждались живой музыкой и изысканной кухней. На следующий же день празднование продолжилось уже дома у молодожёнов: на огромной территории, где располагался их особняк, ребята разбили несколько шатров, где могли расположиться гости в перерывах между специально организованной праздничной программой с музыкой, танцами и играми на природе. Этот день прошёл в стиле кантри: Сомерхолдер сменил строгий костюм на рубашку джинсового оттенка с закатанными рукавами и брюки маисового цвета на подтяжках, а Нина надела лёгкое развевающееся летнее платьице до колен, не изменив, тем не менее, белому цвету невесты. Многие гости также предпочли сменить деловой стиль на нечто более неформальное.