Читаем А мы служили на крейсерах полностью

Станция радиолокационная у меня одна. Кретины, думали не знаю каким местом, вторую не поставили. Но не подводил старичок «Дон». Хотя… Были вроде пару раз сбросы высокого. Тьфу, тьфу, по дереву постучать…

— «Дон», шкала?

— Полторы мили!

— Включить пятимильную!

Посмотрю сам. Хм. Странно. Никого не видно. Что-то пустовато сегодня. А, утро раннее…Может, не проснулись еще…

— Шкала полторы мили!

— Есть!

— ПЭЖ — ГКП!

— Есть ПЭЖ!

— Петр Николаевич, как дела?

— Нормально!

— Внимательно на реверсах, входим!

— Есть!

С богом как говорится. Все проверили — да вроде все. Что там старпом копается?

— Товарищ командир! Корабль к проходу узкости готов!

Поехали.

— Вестовой! Чаю!

Вестовой у меня хороший парнишка. Молдаванин, Чекран. Готовит хорошо… Дед говорил, что предки наши — из Молдавии, то ли Чекран — то ли Чекрану… Черт его знает, чушь какая в голову лезет…

……вот и Кызкулеси показалась. Леандрова башня. Островок на входе…или на выходе… Или встречает в Босфоре, или провожает. Как Херсонесский маяк в Севастополе…

Паромов что — то нет. Обычно они здесь на Золотой Рог бегают, лезут наперерез..

Турки на берегу синие — отсюда видно, что замерзли. Их бы в наши морозы. Снег в Босфоре…Бред какой — то. Не увидел бы сам — не поверил.

О, первый мост…

— Штурман! Определяй место!

Все время под мостом штурману это командую. Сначала обижался… Теперь вроде понимает, что подшучиваю.

Чай. Хорошо.

— ГКП — машина! Прошу правой машиной самый малый. Падает давление масла!

— Правая вперед самый малый! Руль — лево пять! Рулевой — удерживать курс! Доложить новое нейтральное положение руля!

Черта не зовешь, так он сам придет. Туда их всех маслопупов в растак. Где механик!

Опять правая. Мало, что газоход оторвался, выхлоп в машину частично идет, теперь…

— Нейтральное положение руля — лево три градуса!

— Есть.

Что там мех… Блядь!

— Штурман, место якорной стоянки!

Чего я его дергаю? Бухту Золотой рог прошли, значит напротив банки Умурьери… А до нее — как до Луны раком, весь Босфор…и решение. Идти или встать на якорь… Встать можно. Ну нарушу правила плавания в проливной зоне, ну вздрючат…Не в этом дело… Под палубой моста — экипаж. Сплаванный за эти семь месяцев. И доверяющий… Решай…

— ГКП — машина! Прошу правую — стоп! Давление масла — ноль!

— Причина?

— Разбираемся!

— Правая — стоп!

— Рулевой! Нейтральное положение руля?

— Лево пять!

— Есть.

Т-а-а-ак…Какая там у нас реакция парохода на перекладку руля при одной машине…ага, тридцать пять секунд в сторону стоящей, и минута двадцать — на работающую. Ёбт…А здесь левые, на работающую… И парусность! Она сожрет время при таком ветре в левый борт — у меня почти две тысячи квадратов… «Крузенштерн», блин…

Так, левых поворотов… эти пройдем. А вот Галатасарай…там вправо — и влево. Вправо — не пережать — машина и ветер помогут — а влево раньше надо, раньше, а ход?

— Штурман! Путевая скорость!

Пока прямо идем — прикинет…Надо посчитать…

Ничего себе! Снег! Заряд. Наверное на севере так…Б…! Гюйсшток не видно! Вот это да…

Где эти штабные… Слиняли. Ладно, на мосту посвободней будет.

Прошел снег. Хорошо, что заряд короткий,… локация работает.

— Машина — ГКП!

— Есть!

— Петр Николаевич, что там?

— Давление масла — ноль. Разбираюсь…

Сука!..……проходили мы Дарданеллы без гирокомпаса…но тогда я старпомом…командир тогда молодцом…спокойный как мамонт, на глаз. А машины две были. И погода была — лето…

Опять чушь в голове…советоваться не с кем, решать надо…

Левая надежна…Не подводила…

Идем!

Все. Спокойно, без нервов и воплей.

Опять заряд…Чтоб ему пусто… А уж вот он, Галатасарай…

Хорошо ни встречных, ни поперечных… Недаром турки орали денджер, денджер. Опасность, мать их…

— Чекран, чаю!

Чай, горячий. И идем себе потихоньку…

— Товарищ командир, путевая скорость — три узла!

Нихера себе!..На одной машине — минимум пять должно быть. Течение — полтора — два узла…да еще северный ветер — да, все Эгейское трепало как тряпочку. Хорошо в островной зоне волне разгуляться негде. Вот тебе и три узла…Хоть течение в морду, пароход управляется… А по лагу шесть…нет, почти семь…Лихо.

— Товарищ командир! Прошу три градуса вправо по компасу. Выкатываемся на встречную полосу!

Совсем штурман обалдел…Где он там?

— Штурман! На правое крыло!

Выскочил. Ну — ну. Пусть посмотрит. Какие еще градусы вправо, и так почти по берегу идем.

— Товарищ командир! Прощу пять градусов влево по компасу!

От урод. Наопределялся там в штурманской рубке.

Все правильно. Ветер — слева и еще левая молотит — снос. Да в общем пусть докладывает. Ага… Стал на ГКП выглядывать, посматривать глазом на обстановку. Хоть не все время кверху задницей в карте торчит…Вот Борода — это был штурман… А этот… да ладно, что бог дал. Да и на боевой проблем не было…А тут растерялся мал — мала…А вот рекомендации его сейчас не торопясь, не торопясь принимать.

Опять заряд……Ну, сука!..……Прошел…

Как там офицеры на пеленгаторах, на крыльях моста?……Н да-а-а…

— Чекран! Офицерам на пеленгаторы — чаю горячего!

Сигареты кончились… Вроде две пачки было…

— Чекран — в каюту ко мне, со стола две пачки сигарет!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное