А не пошел бы ты? (СИ)

стихотворение прекрасно отражает оридж.)

И я будто бы не замечаю краем глаза, что он косится на меня. Я решил не замечать его. Я не пущу его в свое сердце, будь он хоть трижды настоящим и добрым ко мне. Это противно видеть, как человек вот так меняется ради тебя, ломает себя, чтобы угодить Тебе. Это… страшно. Я не хочу, нет, хочу, чтоб он сломал себя. Он это и делает. Я хочу любви – он даст ее мне. Я хочу вечности – не уверен в нем нисколько. Я люблю красоту – он красив, я люблю внимание к себе – он мне его дает. Что же это такое?

«Что?» - Брук безмолвно вкидывает бровь, заметив мой взгляд.

«Ничего», - я отрицательно качаю головой и утыкаюсь взглядом в тетрадь перед собой. Как там? Я исчерпал свой лимит счастья? Точно, кажется, я просто не могу ни поверить, ни полюбить. Страшно.

- Кис, - такой привычной кличкой меня окликает Брук.

Я недовольно поднимаю глаза на него, стараясь придать своему лицу полное безразличие. Черт, кажется, я так давно не слышал, как он вот так просто и даже не пошло называет меня «Киса». А ведь я привык за три года и вспоминал про свое имя лишь дома. Блять.

- Я люблю тебя, - вновь одними губами произносит он так, что никто даже не замечает. А я замечаю. И задыхаюсь. Что не так?

- А не пойти ли тебе? – насмешливо кидаюсь этой забавной фразой. Я же, блять, гордый и упрямый. Да, никогда он не услышит от меня слова «люблю», даже если я влюблюсь. – Ты жалок, - растягиваю губы в жестокой улыбке. Поиграем в ублюдка? Всегда пожалуйста.

- Коти-и, - не сдается Брук, хотя начинает чаще моргать.

- Жалко тебя, парень, - чуть ли не похлопываю его по руке и отворачиваюсь. Вот так, заставлю его помучиться.

- Знаешь, - шепотом начинает парень, наклоняясь ко мне, чтоб никто не услышал, - это ты не можешь поверить, а не я. Ты пытаешься сопротивляться, но у меня еще шесть дней – ты не отвертишься.

- Что-то ты слишком самоуверен, - хмыкаю, скрывая внутренний трепет. Это похоже на угрозу. Не хочу! Не хочу, не хочу и не буду!

- Коти, я люблю тебя и готов повторить это хоть сто раз, но ты мне не поверишь, - тихо шепчет он.

Конечно, я не поверю тебе. Я никогда не поверю тому, кто издевается надо мной, а потом признается в любви. Ни-ког-да.

- Понимаешь? – говорит Брук. Еще как понимаю.

- Отодвинься, - делаю вид, что мне противно, и парень послушно самоустраняется.

* * *

Брук целый день не подходил больше ко мне, полностью игнорируя мое присутствие, но и не позволяя его компании придираться ко мне. Зато я увидел свои оценки за сессию. Удивительно, но я сдал, а Брук вот еле наскреб проходные. Странно… учитывая, что он умный.

Брат больше не звонил, но отправил штук пятьдесят смсок, в которых подробно сообщал, во сколько он будет дома, чтобы серьезно поговорить со мной, что, хотя это моя жизнь, и я вправе делать все, что угодно, он отвечает за меня и должен быть в курсе всего. И все это сдобрено красочными эпитетами извинений, уговоров спокойно вернуться домой и больше не уходить. Кажется, будь воля Вика, он бы запер меня дома и никогда бы не выпустил, кормя с ложечки, обнимая и теребя. Его любовь… она странная, извращенная несколько, но он единственный человек, первый и последний, который был со мной всю жизнь, поддерживал меня всегда и любил всегда. Фактически, это он вырастил и выкормил меня. Не представляю, кем бы я стал без него, в кого бы превратился.

У каждого человека должен быть дом, куда можно вернуться и где можно отдохнуть от этой гребанной жизни. Я могу сказать, что мой дом – Вик. Для меня дом – это человек, к которому я всегда могу прийти. Потому так больно было ссориться чуть ли не в первый раз в жизни с частью своей души. Да, он та часть, что никогда не исчезнет. Я, честно, очень люблю его, потому терплю все его заскоки. Мы никогда не ссорились, он всегда потакал мне, а тут не стал.

Огромная волна нежности к брату поднималась во мне. Он помог мне осознать, что я не могу ненавидеть Брука. Но могу сделать его никем для себя.

- Вик, прости, - чуть я зашел в дом, как оказался в объятьях брата, который стиснул меня так, будто бы в последний раз.

- Ничего, просто, не убегай вот так, - тихо просит он, стискивая меня еще крепче. - Как Брук?

- Какой Брук? – строю из себя недоуменность. Откуда догадался?!

- Да понятно же, что ты ни у какого Кирилла не был. Ты б не стал так нервничать, - усмехается он.

- Может быть, - осторожно замечаю я. Не хочу его разочаровывать – вот почему не признаюсь точно.

- У вас… как? – также осторожно он задает вопрос.

- Никто. Он мне никто. Пожалуйста, не сегодня, не на эту тему и не сейчас, - отрезаю я и выпутываюсь из объятий. - Я… должен подумать обо всем этом.

- Окей, - понимающе кивает брат и уходит на кухню. А у меня дрожат руки. Мысленно даю себе пощечину – что я стал за тряпка?! Почему мне то страшно, то хочется?! Хватит, хва-тит, я никогда не скажу этого лживого слова.