А не спеть ли нам...(СИ)

   Васисуалий на всякий случай решил глядеть только на сапоги Барона, двигаться точно по их следу и по сторонам не смотреть. Любопытством, как всякий кошачий, он обделён не был, но тут явно не тот случай, чтобы вынюхивать и высматривать. Целее будешь. Да и супруга ждёт. Наверное.

   Вспомнив про Иззи, загрустил. Не по-кошачьи как-то поступил, даже не предупредил. Вдруг переживать начнёт? Сериал этот свой смотреть перестанет? Плакать будет, места не находить? И вообще... Но, с другой стороны, он тоже переживает, насмешек терпеть не договаривался, живёт как умеет и не виноват, что молодой и красивый. Так что нечего...

   За мыслями о наболевшем не очень заметил, что пейзаж вокруг разительно переменился. Главное, совсем недавно был он привычным и родным, а сейчас от привычного и следа не осталось. Словно пару страниц перевернули в книге. Будто перемахнули на другую плоскость бытия. Или перешли на соседнюю улицу, где дома пониже, тротуаров нет, а грязи побольше. Вернее, снега.

   Василий остановился, зачерпнул лапой белое и пушистое. Понюхал. Пахло зимой, конфетами и праздником. Чуть левее шеренги телеграфных столбов уходили вдаль, теряясь в бесконечности. Правее чернел лес, припорошенный снегом. А прямо была дорога, накатанная, прямая. У обочины массивной глыбой торчал валун. Тот самый.

   - Интересная закавыка, - заметил Барон, присаживаясь и застёгиваясь, - откуда бы сюда не попадал, а всё равно оказываюсь рядом с этим камнем. Почему?

   Вопрос был опять из разряда риторических. И хоть у Василия и имелись некоторые соображения, но затевать диспут на пустой желудок не хотелось. Потому он спросил о главном, о чём поинтересоваться там, в своём мире, отчего-то не удосужился:

   - А куда мы вообще тут идём? Где Новый год встречать будем?

   Барон хмыкнул, застегнул последнюю пуговицу и повёл копытом вокруг:

   - А чем тебе тут не нравится, дружище Вася? Снега полно, ёлки вон, в лесу, шампанское ты не пьёшь, так что обойдёмся. До полночи, правда, далеко, но это ничего, будем хоровод вокруг камня водить, глядишь, согреемся.

   Увидев обалденно-растроенную физиономию Кота-Папы, расхохотался. Ржал Барон от души. И, глядя на него, трудно было поверить, что тип этот вообще-то считался мелочным брюзгой, нытиком и неудачником. А ещё товарищем себе на уме, которому много чего пофиг и с которого слезешь там же, где и сел.

   - Шучу, Василий, шучу. Есть тут у меня пара друзей, давно приглашали праздник вместе встретить. Так что двинули, как раз вовремя успеем. Только предупреждаю сразу: отнесись к ребятам с пониманием, любят они почудить. Ну, сам скоро увидишь...

   И пошли неторопливо вперёд.

   Дорога ровной накатанной гладью уходила чёрт те куда, терялась где-то у горизонта в белесой дымке. Шёл лёгкий снежок, за нос щипал лёгкий морозец, на сердце тоже было легко и свободно. Жизнь казалась сейчас ёлочной игрушкой, мишурой, настолько она была с душой на распашку, доверчива, своя в доску. И верилось, что все беды и невзгоды остались где-то там, возле камня на распутье. И хотелось думать, что это надолго.

   Василий, так уж получилось, бывал в Нижнем пару раз и именно зимой. Потому снегу не удивлялся, к холоду относился как к данности, пейзажем любовался. А что ещё делать, если праздник на носу? У них в Верхнем Новый год тоже отмечался, но совсем без размаха, посидели за столом, чаю попили, последний листок календаря оторвали и спать отправились. Всё. А тут, судя по всему, по-другому, раз Барон помнит и хочет ещё. Так что предложение составить ему компанию прозвучало вполне естественно и разумно. Да ещё Иззи, прекрасная во многих отношениях женщина, испортила настроение. Так что временно променяем хорошую жену на спокойные пейзажи за тридевять земель. Глядишь, и настроение поднимется. И Иззи поймёт. Поймёт и простит. Возможно.

   Что именно поймёт супруга, Вася не додумал, потому что позади вдруг послышался шум мотора, и парочка вынуждена была отойти к обочине. Их нагнала цистерна с прицепом, причём на боку алюминиевой бочки было выведено "МОЛОКО". Красными большими буквами. Вася тут же сглотнул - молоко он теперь там, у себя, видел крайне редко, а здесь, оказывается, оно свободно разъезжает по дорогам. На зависть страждущим. Машина поравнялась с ними, притормозила, остановилась. В кабине сидел молодой Лис в кепке, клетчатой фланелевой рубахе и тёплой безрукавке, рот до ушей.

   - Куда вам, господа-товарищи? Если по пути, завсегда рад подбросить.

   - Да нам бы к Скорняку, уважаемый. В Мильтон, - Барон тоже разулыбался. Глядя на них, оскалился и Васисуалий. Чего только не сделаешь за компанию.

   - Дык это рядом, садись!

   Отнекиваться не стали, Барон пропустил Василия, сам уселся с краю, хлопнул дверцей.

   - С наступающим! - Лис выжал сцепление и газанул.

   - И вас! - кивнул Барон. Василий отчего-то застеснялся, промолчал.