А не спеть ли нам...(СИ)

   Водитель, что-то мурлыча под нос, смотрел на дорогу, попутчики тоже. Снег потихоньку усиливался, стало темнеть. Лис зажёг фары, косое мельтешение снежинок в лучах света завораживало, если смотреть долго, не отрываясь. Василий и смотрел, снегопадом избалован не был, потому и интересно, и очаровательно. "А хорошо здесь, - подумал кот, - жители добрые, отзывчивые. И какой дурак утверждал, что Нижний мир неспокойное местечко? Ничего подобного, тишь да благодать. Вон как снежинки падают, любуйся на здоровье".

   - Вы, если перекусить хотите, возьмите на заднем сиденье, не стесняйтесь, - Лис посмотрел на Барона, безошибочно определив в нём главного. И улыбнулся. Вася разглядел мелкие зубки и короткие рыжие усики. - Там, кстати, и молоко есть. Давайте, давайте, а я музычку пока включу, всё веселей.

   - Спасибо, с удовольствием, - Барон потянулся за пакетом. Ну, понятно, жены нет, привык уже к сухомятке. А тут ещё и на дармовщину, грех отказываться.

   Из съестного у запасливого водителя много чего имелось, начиная от мягкого ноздреватого хлеба и заканчивая колбасой с помидорами. Откуда посреди зимы здесь берутся помидоры, Васе стало до лампочки, едва он увидел "полторашку" с молоком. Полную. Ух, ты! Живём. Зачавкали. Вернее, чавкал Барон, Василий булькал. Под обещанную музыку. Динамики издавали много шумного, попса под молоко с хлебом и колбасой весьма способствовала пищеварению, ноги сами отбивали ритм, челюсти справлялись, еда оказалась необыкновенно вкусной, дорога ровной и безмятежной. Идиллия.

   - Спасибо, - промямлил Василий. Вдруг потянуло в сон. Он осоловело похлопал глазами, широко, от души, зевнул и ... повалился набок, на мягкий, обширный живот Барона. Последнее, что услышал - проникновенный голос из динамиков, обволакивающий и убаюкивающий:

Светит незнакомая звезда,

Снова мы оторваны от дома...

 

   Потом наступила тьма...

   ... Пришёл в себя где-то. На чём-то. Голова раскалывалась, в висках стучали барабаны, во рту будто кошки нагадили. Попытался разлепить глаза. Получилось со второй попытки, открываться те не очень-то и хотели.

   Темно. Лишь где-то на периферии зрения слабый подрагивающий отблеск, будто свеча горела. Чьё-то шумное дыхание рядом. Барон? В темноте Василий видел не хуже, чем днём, повернул гудящую голову на звук. Точно. Лежит на спине, окорока в стороны. Кряхтя, поднялся, подошёл, тыкнул в бок лапой. Ага, завозился. Однако что произошло? И где это они?

   Огляделся. Похоже на небольшой чулан, в углу куча хлама, по стенам развешаны какие-то вещи, сразу видно - старьё. Входная дверь приоткрыта, свет проникал в щелку. Пока Барон стонал, чертыхался и приходил в себя, решил осторожно выглянуть. Выглянул. И не удержался от возгласа:

   - Ёшкин-кошкин! Что за хрень?

   То, что увидел Васисуалий, на самом деле хренью никак не являлось, просто у кота не нашлось нормальных слов выразить свои чувства.

   Когда-то давно попалась ему в лапы богато иллюстрированная книжка из Среднего мира о местных замках, любили там энто дело. Поразился он тогда убранству залов: золоту, серебру, картинам, бронзе, мебели, каминам, люстрам и гигантским шторам на огромных окнах. Нечто подобное узрел и сейчас, этакую готику при свечах. И натурально обомлел. Даже голова прошла.

   Это действительно был зал, длинный, высокий, с повисшей над огромным столом люстрой в виде массивного колеса, утыканного горящими свечами. На столе же множество блюд, судков, графинов, тарелок - милости просим, мол, откушать, чем бог послал. Только вот не было никого в зале или Василий пока никого не видел. Темно по углам, хоть подсвечники были и там, и тут расставлены. Не, что за дела, в самом деле? Теперь любопытство заявило о себе в полный голос, и Василий решил выйти, посмотреть, пощупать, понюхать. Но об осторожности вдруг напомнил очухавшийся Барон, цепко ухватив за плечо и горячо зашептав на ухо:

   - Куда, етить твою коленку?

   Но Василию было очень интересно, поэтому спросил:

   - А что такого? Там?

   И указал на стол с едальными прибамбасами. Хотя, понятно, имел в виду не жратву как таковую, а обстановку вокруг и рядом.

   - Там? А там, друг Вася, всё очень плохо. Кажется, я знаю, куда нас завёз этот проныра Лис. Усыпил, скотина, бдительность посредством молока и спящих привёз прямо в лапы к Людоеду. Выбираться надо, дружище, и чем скорее, тем лучше для наших задниц.

   Васисуалий притих. И испугался, и задумался. Мало кто не слышал в Мирах про Людоеда, им пугали и детишек, и слишком пронырливых взрослых. Будто страшнее зверя на свете нет (вообще-то кот в лице Василия был категорически с этим не согласен), будто все беды от него, будто он может устроить всем весёлую жизнь и чтобы такого не случилось, нижанские откупаются - их-то Мир к Людоеду ближе всего. Чем они откупаются, подробно не знали, но теперь Василий стал кое-что понимать. А вот пришлыми и откупаются.

   - Ох, верните меня обратно, - попятился и ткнулся в бедро Барона. Охнули оба. Помолчали. В зале тоже было тихо. Постояли с полминуты, потом Барон произнёс: