А ну иди сюда, Петров!

Я всё ещё стояла в дверях, прикрывая грудь букетами, но любопытство уже поедом сжирало, так что я почти настроилась пригласить их за стол, тем более, еды наготовила достаточное количество. Не пропадать же добру.

– А мы заняли у отца моего денег и открыли пит-стоп, – произнёс мажорик. – Может, видели такой огромный бургер с синими глазами?

– Да, я даже там ела. Вкусно.

– Вот, это наше!

И я вся преисполнилась гордости. Вот тебе и роковая встреча. Вот и подшутила над гопотой. Ай да Эля! Ай да молодец!

– Так, а где моя скидочная карта? – спросила с наигранным возмущением.

– Мы ещё не сделали, но обязательно! – пообещал главнюк. – Ещё раз с наступающим вас! Пусть Новый Год исполнит все ваши самые заветные мечты!

Я даже оторопела от такого пожелания. Парнишка-то изъяснялся с трудом, а здесь целое длинное предложение без цоканья, аканья, мэканья и ругательных слов. Растёт!

Мы обменивались комплиментами и прощались, когда я услышала знакомые шаги.

– Рада была вас видеть! – заторопила мальчишек и рукой замахала, мол, бегите уже. Но было поздно.

Вернувшийся Петров стоял на лестничной клетке и смотрел так, словно я пыталась до его прихода избавиться от стриптизёров, которые работают «с продолжением банкета».

Обострившееся от ужаса зрение даже выцепило раздувшиеся венки на висках. Мамочки!

– До свидания! Спасибо вам ещё раз за всё! – произнёс мажорик.

– Может, помочь надо? – уточнил главнюк бывшей банды, делая вид, что закатывает рукава.

– Что?!.

Петров не выбирал выражений и живо разогнал незваных гостей, которые, если бы не я, точно ввязались бы в драку и наваляли ему. Или он им. Может вообще здоровый мужик побороть троих молодых парней?

Однако я так рада его видеть, что даже покрасневшее от ярости лицо казалось мне чудесным и красивым, а ревность – жутко правильной, нужной и уместной. Сейчас.

«Влюблённая дура!» – поддразнил внутренний голос.

«Иди ты!» – ответила я ему, снова заподозрив себя в шизофрении.

– Что это было? – рявкнул Петров.

Если бы не тот самый дипломат, яблоко раздора, я бы, может, ответила в стиле ми-ми-ми и ня-ня-ня. Но жизнь меня явно ничему не учит, а характер после тридцати не меняется.

– Стриптизёры! – глядя ему прямо в глаза, заявила я. С наездом. Как девочка из криминального района.

– Чего, блин?

Ну ладно, он сказал не «блин», но в ушах влюблённой женщины стоит целая система фильтров.

– Знакомые это мои. Банда, которую я перевоспитала своими сладкими речами. Покончили с криминалом, открыли пит-стоп, пришли благодарить, – поведала всю историю наших отношений в нескольких предложениях, пока кое-кто здесь не закипел.

– А, те, из-за которых я бегал и искал тебя по всему району? Ну ладно. Ты меня что, домой не приглашаешь? – тут же перевёл он тему.

И только тогда сообразила, что так и стою в проходе, прикрываясь цветами как щитом. Отступила назад в квартиру. Петров зашёл, скинул обувь, не наклоняясь, не заботясь о её сохранности, и без разговоров пошёл в спальню.

– Ты чего? – крикнула ему в спину.

– Ничего. Иди цветы ставь в вазу и садись за стол, ешь. Я сейчас кое-что сделаю и приду.

– Ну… ладно.

У одинокой красивой женщины ваз всегда хватает, так что живо устроила цветочки и расставила их по всей квартире, игнорируя спальню, где заперся Вася.

Что же там за сюрприз готовится? БДСМ какой-нибудь? Меня привяжут к кровати и будут воспитывать всю ночь, чтобы в новый год я вошла хорошей и послушной девочкой?

Ха!

Вряд ли Петров столь наивен. Знает-то меня уже сколько лет.

Тем не менее я едва ли не кузнечиком скакала по дому. Мы, конечно, официально не помирились и никто не извинялся… но он вернулся!

Вернулся через час после ссоры!

Не бросил меня!

Душа пела и требовала танцев, так что я накрывала на стол, приплясывая.

До Нового Года оставалось не так много времени, когда Вася появился в гостиной. В белой рубашке и чёрных брюках. Красивый и статный. Чертовски привлекательный.

– Ты голодна?

– Да нет, не очень.

– Пойдём.

Мне протянули руку.

– Э… ну пойдём.

Послушно вложила свою тонкую ручку в его огромную и мощную.

Было что-то необычное в том, как он меня вёл. Как завязывал шёлковым платком глаза. Как раздевал – неспешно, ласково, бережно. Как укладывал на кровать.

– Что это?

Стащила с глаз платок. Тихонько посмеивающийся Петров стягивал рубашку, потому я не сразу посмотрела туда, где сидела.

Вся кровать была усыпала хрустящими банкнотами и лепестками алых роз.

– Вася! – шокировано воскликнула я.

– Бросай их в воздух, пока я буду раздеваться, – попросил этот… этот извращенец.

– Это… пошло, что ли?

– Нормально. Ты шикарно выглядишь в деньгах. Тебе идёт.

Я закрыла лицо руками и засмеялась. Нет. Заржала. Слёзы текли по не накрашенным на этот раз щекам (я молодец!), всё тело содрогалось от истерического смеха. Вот ведь романтик!

Не стоит, наверное, ему рассказывать, что деньги – самое грязное, что есть на планете. Притом не в переносном смысле.

– Чего ржёшь? Я старался как-то найти компромисс, – пояснил Вася свою позицию.

– Да я поняла, поняла, – рыдая, произнесла из-под ладоней.

– Харэ ржать! У нас тут вообще-то романтика. Эль.