А обещали сказку…

Я даже не поняла, как ударила. Но кота подняло и швырнуло назад. Чуть не размазало о ствол дерева. Послышался хруст, запах паленой шерсти и шипение. Я растерянно встала, глядя на него, и сделала шаг вперед.

– Мурз?

Но кот все же кое-как, но встал. Покачнулся… и снова рухнул на землю. В его глазах – уже почти презрение и бешенство.

– Мурз. – Тихо. Растерянно. Ну чего он? Почему так себя ведет?

Осторожно подхожу к нему, плюхаюсь на колени и провожу дрожащей рукой по голове. Голова отдернулась, а в руку впились так, что захотелось заорать. От боли. От неожиданности.

Глотаю крик и рывками выплескиваю магию лечения в него. Бли-ин. Как же больно.

Так. Нормально, нормально. Все хорошо. А трясет меня не от холода, и в глазах не мутится. Просто внутри очень больно. Мурз просто переживает за своего хозяина. Просто… всё всегда очень просто.

Только по щекам почему-то катятся слезы, а ощущение ошибки в груди становится все больше и больше. Мне почти невыносимо дышать. Да что ж такое? Я получила свою сказку! Любимый человек согласен быть моим! Хм… именно согласен. Но фея сказала!

– Ты ей так доверяешь? – я говорила вслух? Острые зубы осторожно разомкнулись, и удалось вынуть руку из его рта.

– Я…

– Какая ты все-таки дурра… в твоем мире все такие? Сижу тихо. Спорить не хочется. Я просто знаю, что права, и всё тут.

– Ты явилась в этот мир. Убила человека и сделала из него чудовище, одно из тех, которых он ненавидит всей душой. Заставила «жить». И теперь ожидаешь, что тебя не только простят, но и полюбят внезапной, неожиданной и чистой любовью! – Сжимаю зубы. – А еще веришь не мне, а фее, которая изначально использовала тебя. Которая потеряла всё из-за тебя. И стала тем, что недостойно даже дышать! Жалкой рабыней человеческого ребенка из сточных канав в форме слабой птицы, зависимой от крови. И ты веришь ей! Веришь так, словно она прожила с тобой всю жизнь и не раз вытаскивала тебя из дерьма, а не пыталась макнуть в него по самые уши и убить напоследок! Молчу.

– Марина. Мне… если бы не Вирх, я бы тут не лежал. Ведь убивал и за меньшее. А ты просто пришла, разбила сердце моего принца, после чего выбросила его, как ненужную тряпку, – голос его креп и звенел с каждым словом все больше и больше, – и теперь думаешь, что все хорошо! Что все отлично! Твоя сказка сбылась! И плевать, что думают остальные! Ты использовала всех. Поздравляю. – Яд. – Врага заставила быть рядом. Вампира заставила уйти. Меня заставила охранять. А фею – защищать, вопреки ненависти. И еще чего-то требуешь, чего-то хочешь. Удивляешься, почему не все счастливы столько замечательным концом! Кот замер, отвернул голову и тихо повторил, прикрывая пылающие глаза.

– Я убивал и за меньшее. Куда меньшее. Марина.

Меня трясет. Повторяю в двухтысячный раз, что все это неправда и ложь. Повторяю, повторяю, повторяю… и все равно слова буквально нанизывают душу на копья и оставляют извиваться в агонии. Как больно. Как пусто внутри.

– Что сказала Вирху сестра? – Это мой голос? Скорее карканье. Прекратить бы плакать. Надоело. – На самом деле.

Вспоминаю его улыбку. Поцелуй в лоб, ожегший кожу и слова…. Как я не заметила боль? Как… да обыкновенно, слишком счастлива была. Радовалась так, что автоматически всем присвоила знак плюс, и плевать мне было на настоящие чувства.

– А есть разница?

Он встал, но я рывком удержала за шкирку. Зверь зарычал. Низко, протяжно… страшно. Мне плевать. Пусть хоть голову откусывает.

– Что. Сказала…

– Она сказала. – Замираю. Смотрю прямо в янтарь его глаз. Завораживает. – Что ты придешь сама. Позже. А пока я пригляжу за тобой. Только вот теперь тебе придется доказывать мне… право приблизиться к Вирху. Потому что я скорее сдохну, чем подпущу тебя к нему. Киваю. Встаю. Мне надо… где-то прилечь.

– Марина? – ко мне приближается Хорт, удивленно хмурясь. Угу. Вспомнил. Что я тоже должна идти где-то рядом.

Я… мне надо побыть наедине. Подумать. Я никого не могу видеть. Перед глазами всё еще расплывается, рука болит так, что ломит кости и хочется кричать и… биться в обычной истерике.

– Ты любишь меня? – внезапно. С вызовом. Поднимая взгляд и не отрываясь от черных чуть расширенных зрачков. – Любишь?! Мне нужна правда. Любой ценой. Только… правда.

– Нет. Снова… Снова нет. Опять. Я… больше нет слов. Не получается говорить. Я… мне…

Магия плотным коконом окутала фигурку бледной девушки с искаженным лицом и рванула хрупкую фигурку куда-то вбок и вверх.

Никто не останавливал. Никто не кинулся ее ловить. Никто не проронил ни слова. А силуэт уже вспыхнул и распался на сотни искр, рассыпавшихся по лесу и затухающих в палой листве.

– Что ты ей сказал? – охотник говорил глухо, лицо его не выражало ни-че-го.

– Тебе лучше исчезнуть. ОНА зла. Очень зла за брата. Тебе не стоило лезть. Он усмехнулся и прикрыл глаза, глубоко вздыхая.

– И что вы все нашли в этой истеричке? Я бы давно её прибил.

– Если бы не я.

– Если бы не ты. – Покорно и все с той же усмешкой.