А отличники сдохли первыми.. (СИ)

— Есть идейка… Вон уже видно крышу этого «Восхода». Рули туда по кратчайшему пути.

Жёлтый фасад дома культуры стал уже хорошо различим в предрассветных сумерках. И, подъехав ещё ближе, мы заметили, что вся площадь перед ним и пространство вокруг здания покрыты жорами, как густым шевелящимся ковром.

Толпа была едва ли не больше, чем та, что увязалась за нами.

— Ох, ёлки-палки… — Выдохнула девочка. — На этот счёт тоже есть идея?

— Езжай-езжай… Как скажу — остановись… И начинай вертеться на месте… Ну, например, вправо. И вертись, пока… Да, сама поймёшь…

Я выпрямил колено ковша и до упора раскрыл черпак, вытянув механическую руку вперёд метров на десять. И опустил её как можно ближе к земле, когда она уже начала немного чиркать асфальт на неровностях дороги.

Толпа у «Восхода» двинулась в нашу сторону.

— Ой, сейчас же прямо в них въедем… Ой, что будет… Ой, кошмар…

— Спокойно… Езжай вперёд…

Ковш начал расталкивать первые ряды приближающихся тварей, вызвав возмущённый ропот. И вот гусеницы уже подмяли под себя первых неудачников. Толпа взорвалась диким рёвом, почти заглушив шум мотора.

Брызги крови, ошмётки плоти и осколки костей полетели со всех сторон — осыпая кровавым градом как окружающих нас жор, так и низ кабины. Лента гусениц тут же превратилась в сплошное красно-бордовое месиво. Экскаватор начал реветь натужнее, немного пробуксовывая на массе постепенно наматывавшегося слоя мяса и раздробленных костей.

Некоторые визжащие твари пытались залезть на бегущую ленту. Но спереди их тут же затягивало под неё и перемалывало в фарш.

Те, кто лез по бокам, не могли сохранить равновесие, падали на траки и их тоже затягивало вниз в асфальтово-металлические жернова.

Сзади, тех кто, пробираясь по нашим мясным следам, цеплялся за гусеницы, немедленно затягивало в щель под отсек с двигателем. Что с ними происходило дальше — было не видно. Но судя по воплям — ничего хорошего. Из-под кабины вылезали только освежёванные, иногда ещё шевелящиеся части тел.

— Стоп! Крутись!

Алина послушно затормозила метрах в десяти от фасада дома культуры и тут же заставила гусеницы крутиться в разные стороны, понуждая экскаватор вращаться на месте по часовой стрелке. И в эту же сторону я немедленно начал поворачивать кабину.

Теперь тела перемалывали не только гусеницы, но и ковш. Вращаясь с удвоенной скоростью, он начал рисовать вокруг нас кровавый циферблат.

Сталкивая с ног ряды безумных красноглазых тварей, стальная шея могучего Коматсу растирала их об асфальт как зёрна в кофемолке. Натужно рыча и извергая клубы чёрного дыма, наш стальной дракон оставлял после себя круг из десятков изломанных конечностей и торсов со спущеной шкурой. Разорванные и растянутые внутренности гроздями облепили блестящие гидравлические приводы, а ярко-жёлтый окрас полностью сменился на тёмно-красный.

Те жоры, которые вместо того, чтобы быть затянутыми под ковш, перелетели через него сверху, почти не страдали. Поднимаясь, они начинали брести в сторону кабины, неловко переставляя ноги в отложениях сырого мяса и перемолотых в щепки костей. Но лишь для того, чтобы их почти сразу смело новым ускоренным поворотом окровавленного ковша — вместе с теми, кто, наконец, дошёл до нашего хоровода из задних рядов.

Уже совсем скоро справа от ковша скопился целый вал перемолотого орущего и шевелящегося мяса, время от времени пересыпавшегося через него отвратительными комьями. И такой же вал образовался вокруг нас. Новые жоры лезли через него как солдаты на бруствер и, кувыркаясь, падали вниз, в ковёр из фарша и костей, покрывший асфальт плотным ровным слоем.

Пока что многотонной массы машины вполне хватало на то, чтобы с каждым оборотом отодвигать от себя этот мясной вал всё дальше и дальше, постепенно увеличивая его высоту и ширину. Из забрызганной кабины нам неплохо было видно, как перемолотые тела постепенно теснят подступающую толпу. Ещё целым жорам теперь требовалось гораздо больше времени и неуклюжих усилий на то, чтобы вскарабкаться на этот вал. И, постоянно утопая в месиве и проваливаясь между переломанными кусками тел, еле-еле продвигаться к центру.

— Смотрите! Смотрите! — Алина показала на фасад куда-то вверх.

Даже не знаю, как ей удалось отвлечься от такого зрелища и заметить, что в одном из окон второго этажа показалась человеческая фигура в ярко-оранжевом комбинезоне. Седоватый и по военному коротко стриженый человек смотрел вниз на наш танец смерти вполне осмысленно. Хоть и с ужасом, который не скрывал даже белый респиратор.

— Та-а-а-к… Стоп! — Алина тотчас остановила вращение гусениц, а я поднял ковш на уровень второго этажа. — Чуть вперед! Медленно!

Газанув, экскаватор немного побуксовал вперёд и ковш начал приближаться к окну.

Человек за ним отшатнулся и отступил в глубь помещения, когда черпак со звоном выдавил раму и стекло.

— Стоп!

Я сунул обрез в кобуру, распахнул дверь и вылез наружу. Цепляясь за скользкие от крови и кишок, но достаточно ухватистые края шеи нашего японского дракона, я пополз вверх и быстро достиг выбитого окна.