А.П.Чехов: Pro et contra

Большая нравственная задача поставлена молодым беллет­ристом в другой его превосходной новелле под заглавием «Вра­ги». Тема, как и во всех рассказах г-на Чехова, незамыслова­тая. У доктора Кириллова только что умер сын от дифтерита. Некто г-н Абогин, изящный денди, богатый и красивый, явив­шись к доктору почти в самый момент смерти ребенка, умоля­ет Кириллова тотчас же ехать к жене, которая внезапно и тя­жело заболела. Тот сначала наотрез отказывается, но затем его трогают мольбы и слезы обезумевшего от горя человека, чув­ство долга берет верх над личным горем, и он едет. Читатель понимает, чего ему стоит оторваться от неостывшего еще трупа ребенка, покинув мать, победить в себе боль первых минут от­чаяния. По приезде оказывается, что никакой пациентки нет, что жена Абогина притворилась тяжело больной только для того, чтобы как-нибудь сплавить мужа и во время его отсут­ствия бежать с другом дома. Несчастный супруг в страшном отчаянии рвет и мечет, не замечая даже присутствия доктора, глубоко оскорбленного этим глупым, трагикомическим недо­разумением. Кириллов, не разбирая и не понимая ничего, на­кидывается на бедного Абогина, в сущности, ничем не винова­того. «Я врач, — кричит он в исступлении, — вы считаете врачей и вообще рабочих, от которых не пахнет духами и про­ституцией, своими лакеями и моветонами, ну и считайте, но никто не дал вам права делать из человека, который страдает, бутафорскую вещь!» У каждого свое личное горе, которое раз­деляет их, мешает им друг друга понять и делает из этих чест­ных, ничем не виноватых людей озлобленных, обезумевших от ярости врагов. «Абогин и доктор стояли лицом к лицу и в гне­ве продолжали наносить друг другу незаслуженные оскорбле­ния. Кажется, никогда в жизни, даже в бреду, они не сказали столько несправедливого, жестокого и нелепого. В обоих силь­но сказался эгоизм несчастных. Несчастные эгоистичны, злы, несправедливы, жестоки и менее, чем глупцы, способны пони­мать друг друга». Можно, пожалуй, спорить с последней мыс­лью, но как просто и резко в самом драматическом положении действующих лиц поставлен очень большой нравственный воп­рос. Кто прав, кто виноват — доктор, суровый, честный работ­ник, недобрый и жесткий, «ненавидящий и презирающий до боли в сердце» всех богатых, откормленных, довольных людей, или Абогин, мягкий, добродушный, «живущий в розовом по­лумраке и пахнущий духами»? Вот они стоят лицом к лицу, как озлобленные враги, эти представители двух непримиримо враждебных классов, и эгоизм личного горя навеки разделяет их. Но поэт выше обоих, он одинаково их любит, понимает и жалеет, они оба для него только несчастные люди, он прощает одному — роскошь, довольство, розовый полумрак; другому — черствость, озлобление, несправедливую, жестокую ненависть к богатым. Почти весь рассказ написан в строго объективном тоне, а между тем эта художественная объективность нисколь­ко не исключает гуманного чувства, дышащего в каждой стро­ке, того чувства, которое пробуждает мысль и волнует совесть читателя, быть может, не менее самой яркой, боевой, полити­ческой тенденции.

Я мог бы привести много других рассказов г-на Чехова, как, например, «Дома», «В суде», «На пути» —из сборника, озаглавленного «В сумерках», и «Ванька», «Перекати-поле», «Тайный советник», «Поцелуй» — из второй, недавно издан­ной книги, — рассказов, которые проникнуты тем же теплым, гуманным чувством, соединенным с художественной объек­тивностью, с поэтическими описаниями природы. Пример г-на Чехова, как вообще всех истинных художников, доказы­вает, что можно быть безгранично свободным поэтом, воспе­вать «красу долин, небес и моря» и вместе с тем искренне со­чувствовать человеческому горю, обладать чуткой совестью и откликаться на «проклятые» вопросы современной жизни. Служение красоте, «вдохновение, звуки сладкие, молитвы» вовсе не предполагают в писателе отречения от жгучих интере­сов дня и общественного индифферентизма.