A Path Less Taken (ЛП)

— Я предполагал, что первым, кто зайдёт проведать меня, будешь ты, — ответил Скайуокер, на что Тано ухмыльнулась.

— Точно подметил! Всё еще обдумываешь?

— Точнее, взвешиваю все «за» и «против».

— Ты на самом деле хочешь вернуться к ним?

— Абсолютно нет. Всё же… как бы я не хотел признавать это, но они являются наилучшим шансом окончить войну. Вторжение Дуку на Татуин заставило меня понять, что мы не сможем это сделать, будучи охотниками за головами, или быть в безопасности в целом. Но если случится так, что я не смогу включить в будущие миссии тебя, то в таком случае они могут забыть про любое сотрудничество, — спокойно ответил Энакин.

— Так или иначе, ты прав в своих суждениях. Они лучший шанс окончить войну и принести победу Республике, лучше они, нежели сепаратисты. Вряд ли может быть что-то хуже, — добавила Асока, хрустнув шеей, — не смотря на то, хотят они меня на время миссий или нет, думаю, тебе стоит с ними сотрудничать.

— С чего такие перемены отношения по этому вопросу? — спросил экс-джедай, удивившийся внезапным переменам.

— Ты дал несколько отличных идей за совместную работу с ними, как бы это не было мне противно. Если они на самом деле главный шанс победить в войне, то с твоей помощью всё пойдёт намного проще. Особенно учитывая, насколько сильным ты стал.

— Это правда, но правда и то, что Орден неуважительно отнёсся к тебе, не дав возможности доказать твою невиновность, не учитывая Оби-Вана и Мастера Пло. Я больше не буду мириться с таким поведением.

— Это очень… по-мужски с твоей стороны, — ответила Асока с улыбкой, наполненная теплотой этих слов.

— Да, мы, мужчины, всегда упрямы до последнего вздоха, — ответил Энакин, улыбаясь в ответ. Вскоре улыбка сошла с его лица, — только остаётся вопрос с Падме.

— Ах, да, — добавила Тано с упавшим настроением, — ты сможешь увидеть её.

— Да, я увижусь, — ответил он, чувствуя перемену настроения в ней, — ничего не поменяется между нами даже после всего этого.

— Да, я знаю, но всё же… — ответила тогрутка, оставив рот приоткрытым, как будто хотела добавить что-то еще. Она не понимала, почему не могла договорить

— Что?

— Эни, я… — её голос был очень нежным и тихим, что Энакин еле услышал её, — ты тоже чувствуешь, что много изменилось с нашего ухода?

— Многое изменилось, больше, чем мы можем себе представить, но, мне кажется, ты говоришь о чём-то конкретном?

— Да ты кэп, Скайрокер. Здесь, вдали от Джедаев, я чувствую себя намного свободнее, чувствую, что я управляю своей судьбой сама, и главной причиной тому являешься ты. Мастер Пло был тем, кто поверил в меня самым первым, но именно ты осознал, что я повзрослела, — ответила Асока.

— Ты повзрослела, я понял это, когда увидел, как ты научилась действовать ответственно, не в порыве, а думая. Видел, как ты смогла выжить сама по себе, невзирая на помощь, — ответил Энакин, а его губы вытянулись в линию, — я уже потерял счёт тому, сколько раз приказывал войскам не стрелять на поражение…

— Они и не были близки к попаданию больше, чем обычные дроиды, просто я при этом не хотела разрезать их надвое.

— Всё же, во-первых, это не должно было случиться, — добавил Энакин, покачивая головой, — прости, что перебиваю, можешь продолжать.

— Я… — начала Асока, — просто хочу, чтобы ты осознал, что всё это значит, в первую очередь, для тебя, хорошо?

— К чему ты ведёшь?

— Я очень много думала над этим в последнее время и хочу того же и от тебя, — ответила тогрутка. То, как она это сказала, выглядело загадочно, но всё же важно.

— Я подумаю, — услышал его ответ Асока и легонько улыбнулась.

— Только не стоит думать об этом слишком много, а то придётся напрягаться, — ответила Асока, после чего поцеловала его в щеку и быстро вышла из комнаты, прежде чем он успел ответить, хотя ему и нечего было сказать.

Мощная волна теплоты поднялась по его щеке, хотя он был уверен, что никакого пожара точно нет. Прислонив руку на место поцелуя, он всмотрелся в дверь. Это было впервые от Асоки. Она никогда не показывала свою привязанность в таком виде, скорее всего, уход от джедаев сильно подействовал на её женственную сторону, так или иначе… это означало больше, чем она говорила, точнее, недоговорила. Он уже забыл, когда в последний раз чувствовал себя настолько растерянным. Последний раз был в детстве, когда он говорил о политике с Палпатином.

Больше всего в этом его удивила его же реакция на поцелуй. Его щёки горели, а сердце билось как бешеное, не желая останавливаться. Ему казалось, что кровать вдруг стала очень некомфортной, хотя ничего с ней за эти несколько минут не поменялось. Единственное, что заставляло его чувствовать себя так… на этом он застыл.

«Ох, будь проклято оно Силой» — подумал он, — «нет, не может быть, что это именно так». Он не мог начать влюбляться в своего бывшего падавана, и эта любовь была уж точно не платонической. Он уже был привязан к ней сильно, но это новое чувство включало в себя больше желания прикасаться к ней, нежели это было бы удобно Асоке.