A Path Less Taken (ЛП)

— Мы не используем силовые линии. Всё контролирует компьютер с собственным генератором. Мы можем выборочно выключить энергообеспечение в этом районе, — ответил он.

— И она под контролем восставших, не так ли? — сказала Асока.

— Да-с. И, кажется, мы не сможем взять её нашими силами без вашей помощи, — сказал другой солдат.

— Ваши способности держат их всех внутри. Если вы уйдете, даже без их оружия мы не сможем сдержать в вдесятером 60 человек, — сказал еще один солдат, — мы должны связаться со штабом: нужен приказ командования

— Это… — хриплое мычание оборвало Асоку еще с первого слова. Голос исходил от одного из солдат, которые попал под её атаку. Он лежал на земле, и по первому взгляду… он, похоже… был в предсмертных агониях.

Его рот был наполнен кровью. Ртом то это было назвать нельзя, это было похоже на кровавую дыру, учитывая, что у него были выбиты все зубы. Всё, что он делал, это дышал, продлевая свою агонию. Она больше не могла себя сдерживать, и её стошнило прямо на месте, в промежутках между сильным кашлем. Вид перед её глазами был тошнотворным, но больше всего её тошнило от самой себя.

— Бедный ублюдок, — сказал один из присутствующих солдат, не имея сил смотреть на полумёртвого противника, — если мы оставим его жить, то для него это будет хуже смерти.

— Похоже, впервые с начала этой войны мы снимем оружие с предохранения — сказал солдат, взяв свой бластер.

— Нет… — сказала Асока, которая сумела подняться, набравшись сил, — дай мне сделать это.

— Ты уверена? Ты выглядишь…

— Я уверена, — спокойно перебила его Асока. Сердце Асоки билось как бешенное, и включила свой меч всматриваясь в разбитого противника. «Разбитый» было неправильным словом, скорее он был разорван по частям. Если сильнее надавить на его ноги и руки, то они отвалились бы. От этой мысли её чуть не стошнило снова.

«Просто сделай это, быстро» — сказала Асока себе в уме. Быстрым движением она вонзила свой меч в грудь жертвы, навсегда покончив с её мучениями. Она попыталась заставить себя не дрожать, но тщетно. Она знала, что это ускорит процесс привыкания, но вместе с этим она был в отвращении к самой себе и к войне в целом.

Руки Пло Куна сжались в кулаки. Во время медитации они были открыты до этого момента.

— Сока, — сказал он, вставая с согнутых коден. Одной рукой он опирался на стол, а другой гладил голову. Что-то ужасное… что-то болезненное случилось с ней. Он чувствовал, что она жива, но вместе с этим он чувствовал… сожаление. Не только отвращение, грусть, самобичевание. Кроме всего этого там было еще … чувство смирения. Что же с ней случилось?

— Пусть Сила укрепит меня, — сказал Пло Кун и попытался с помощью Силы связаться с ней.

Энакин выдержал паузу до того, как срезать входную дверь, чтобы войти внутрь. В этот момент он вскинул голову и опустил свои мечи по направлению к земле.

— Ты в порядке? — спросил один из солдат, положив руку на плечо Энакина в попытке присмотрется получше в его лицо.

— В порядке, — ответил Энакин с грустью. Эмоции, которые он почувствовал, исходили от Асоки. Они его полностью поглотили. Она кого-то убила, в этом он был уверен. Но проблема была в том, что она жалела о содеянном, о том, в кого она превращается, что она еще должна сделать. Он знал: она понимала, что это необходимость. Он ненавидел во что превращает людей война, но есть случаи, когда этого просто не избежать.

Вместо того, чтобы открыть дверь с помощью меча, он, используя всепоглощающую злость, вырвал дверь и выбросил в сторону, превратив её в кусок мятого железа. Его встретили шквалом огня из бластеров. Это не спасло солдат, потому что Энакин отбил всё выстрелы, которые полетели обратно к стрелявшим.

— Штурмуйте комнаты, — войдя внутрь, сказал Энакин командным голосом. Солдаты смотрели как он входит в здание, излучая безграничную мощь. Они слышали, что Джедаи невероятные создания, но никогда не видели их в действии. Теперь они плечом, что имели дело с одним из сильнейших.

Меч Энакина танцевал в комнате, отражая выстрелы. Он был настолько быстр, что противники не имели времени кричать от боли, когда он рубил их руки, обезоруживая. После этого они все начали задыхаться, их подняли в воздух и ударом об стену обезвредили.

«Ненавижу это. Я ненавижу то, во что это превращает её» — подумал Энакин врываясь в другую комнату. Он даже не использовал свой меч, просто душил их Силовой Хваткой и ударял друг об друга, отправляя в бессознательный сон.

— Это необходимость, это то, что я говорю себе, ложно обманывая себя, что это изменит всё к лучшему, но нет! Это не… — звуки ломающихся вещей, — …решает… — хрустящие звуки, — …ни черта… — что-то сломалось, — … ВООБЩЕ!

Он прокричал последнее слово и отправил противника в полёт с такой силой, что он пролетел через несколько комнат. Беря в расчёт то, что стены были из чистого бетона, он должен была быть благословлен небесами, чтобы выйти из всего этого только с контузией.