А пела она, словно птичка

– Во-от, – издевательски протянул мужичок, – теперь можешь получить и билетик.

***

После пары минут препирательства с билетером он, наконец, попал в театр. Это был роскошный дворец с удивительной мебелью и потрясающими воображение картинами. Такого он никогда в своей жизни не видел. Яннис ходил словно лунатик, заглядываясь на каждую деталь театра, как на сокровища другого мира, так его влекущего. Этот воздух казался ему совсем иным, такой вдыхают только богатые люди.

Он быстро нашел нужную ему ложу. Люди рядом с ним – студенты и другие бедняки – едва заметно поморщились, завидев его. Им было невдомек, как дорого для вошедшего одно из мест рядом с ними. Как будто не замечая раздражения окружающих, Яннис с благоговением ерзал в кресле, высовывался через край, стараясь углядеть, что происходит за кулисами. Он не мог дождаться. И вот она появилась.

Он сразу же узнал ее, пусть расстояние между ними было непомерно велико, – величественная дама в блестящем черном платье, искрящимся от света люстр. Половину ее прекрасного лица закрывала венецианская маска, что придавало ей в глазах Янниса еще больше кокетливой загадочности. Он не мог оторвать от нее глаз. Ему хотелось выпрыгнуть из своей ложи прямо к ней на сцену и говорить, говорить ей те заветные слова любви, что давно зародились в его сердце. Ему хотелось прикоснуться к ней, и в то же время он никогда бы не позволил себе этой вольности.

Нет, она для него святыня, он не может осквернить ее даже одной мыслью об этом богохульстве.

Он все смотрел на нее и восхищался, и она запела. Сначала, он ничего не мог понять. Откуда идет эта волшебная трель? Что за ангельская песня доносится до его ушей. Быть может, он умер? Попал в Рай, и теперь ему дозволено испытать такое наслаждение? «Нет, даже в раю невозможно услышать столь красивую музыку, – подумал он, – это все она!»

В тот вечер Светлана Шварц подарила Яннису лучший концерт. Будто только для него одного она пела тогда, будто чувствовала, что лишь ему это по-настоящему нужно. Она исполняла арию за арией, а он слушал и не мог поверить, что на свете вообще возможна такая красота, что он достоин слышать, внимать, чувствовать, как она становится неотъемлемой частью его существа. Яннис понял: после этого вечера он уже не сможет вернуться к былой жизни, всего один концерт разломил его на две половинки – старой жизни бездомного и желанного будущего воспитанного человека. И пока он наслаждался выступлением, внутри уже поселилась безвыходная зияющая пустота, которую ему не заполнить…

Трели закончились, она откланялась и удалилась прочь за кулисы. Он остался сидеть и ждать, и ждал он до тех пор, пока его не потребовали удалиться.

***

Яннис сидел на заледенелой дороге у театра. Он старался не обращать внимание на холод, что обволакивал его, словно кокон. На него сыпался колючий снег, покрывал его голову и тело, облаченное лишь в старенькую полинявшую водолазку. Он делал вид, что ему совершенно не холодно, что мороза для него просто не существует, пытался переместиться в свои мечты, где были только он и его царица ночи, прекрасная Светлана Шварц. Однако это было совсем не просто, руки его уже посинели и онемели от холода, казалось, кровь замерзла, и он медленно обращается в льдинку.

Но он не мог предать свою любовь, Яннис старался отринуть свою слабую человеческую сущность и погрузиться в высокое мечтание о ней. Вновь и вновь он вспоминает, как звонко звучал ее голос, как лицо ее преображалось, как становилась она героиней своих арий. Она – его богиня.

Яннис сидел на холодной земле и думал, что он самый счастливый человек в целом мире. Он не имеет многого, столь многого, что и пересчитать нельзя, но его мечта сбылась. Он, старый бродяга, был рядом с божеством. Разве это не настоящее чудо? И теперь, замерзая, он думал: «Как удивительна эта жизнь! Как может она быть такой прекрасной! Ах, а как она пела? А пела она, словно птичка!»

Его веки устало опустились. Он провалился в сон.