А после они... (СИ)

– Нет. Это может занять год. Может, два. Если только потом. Но я не могу обещать. Потому что не могу знать, куда меня закинет по работе дальше. Вполне возможно, ты просто зря потратишь на меня свое время.

– Я поняла, да. – Женька жует щеку. А меня будто подкидывает от нетерпения.

– И? Что скажешь? – поторапливаю свой приговор.

– Скажу, что лучше попробовать и пожалеть. Чем не попробовать, и всю жизнь маяться, гадая, не сделала ли я ошибку.

– Это, типа, да?

– Типа, да. Я согласна.

– Окей, – ошалело киваю и, не совсем понимая, что еще добавить к сказанному, поворачиваюсь на пятках и бреду к байку.

– Фома!

– М-м-м?

– А наши отношения как вообще, подразумевают секс?

– Блядь, а ты как думаешь? – психую.

– Тогда куда ты пошел? Мы же вроде еще не разъехались. Самое время потрахаться.

Чувствую себя идиотом. Счастливым, но все же. Проделываю тот же путь, но уже в обратном порядке. Ловлю пальцами Женьку за подбородок и запрокидываю ее голову. Глаза в глаза. В ее – нежность. И чертовщинка.

– Не передумаешь?

– Нет.

– Ну, держись тогда.

На полуслове подхватываю Женьку под задницу и с ней наперевес захожу в кондо. Она звонко взвизгивает. Я ловлю ее визги ртом, чтобы не перебудить соседей. Те у нее нервные, а среди планов на эту ночь у меня не числятся очередные разборки с местными блюстителями правопорядка.

Стащить с Женьки сорочку – дело одной секунды. И вот она передо мной во всей красе.

– Ты че, голышом загораешь? – сощуриваюсь.

– А что?

– Больше так не делай.

Беру в рот розовый манящий сосок, готовый послушать песню о том, что она сама решать будет, как ей загорать. Но вместо этого Женька пробегается пальцами по моей макушке и шепчет:

– Ладно. Ты тоже в своих Сингапурах меньше полуголым ходи.

– Договорились.

Она красивая – просто конец света. На нее, как на солнце, долго смотреть нельзя. Я «смотрю» ее подушечками пальцев. Скольжу по волосам, ушку, обвожу грудь и сжимаю вершинку. Женька ерзает, вздыхает, покрывает мое лицо хаотичными поцелуями и так сладко стонет, что мне кажется, я от одного этого могу кончить.

– Ч-черт. У меня нет резинок, – со стоном валюсь на бок.

– Поняла. Придется брать ситуацию в свои руки.

– Таблетки? Так это когда будет?! – бурчу, тогда как самого буквально трясет от неудовлетворённости. Впрочем, моя тяга к ней так сильна, что физическое не так уж и важно. Наверное… Я готов на том и закончить. Готов просто ее обнять и так, с ней в руках, встретить новый день, когда Женька, лихо меня оседлав, вдруг предлагает:

– Если ты обещаешь выйти, мы можем рискнуть…

– Типа вместо контрацепции использовать концентрацию?

– Чего не сделаешь, когда у тебя такой забывчивый парень?

А сама по моим бедрам туда-сюда. Готов ли я рискнуть? О, да. Тем более что я уже смоделировал ситуацию с ребенком, и… она не показалась мне такой уж страшной.

Опускаю большой палец точно на клитор, жадно глядя на Женьку, принимаюсь ее ласкать… Она так чутко реагирует, что это просто караул что такое.

– Давай, раз взялась быть сверху. Не филонь, – шлепаю по ягодице.

Женька медленно на меня опускается. И все, наконец, мэтчится, становится на места, будто только так и могло быть. Мы даже кончаем с ней вместе.

Глава 15

Чуть больше года спустя

– Женька, давай быстрее! Я сейчас коня привяжу, сколько можно?!

Отвлекаюсь от разговора с веселым мужичком, торгующим елками. Сунув нос в теплый шарф, с укором гляжу на Феоктистова. Говорила ему – одевайся тепло, так нет же! Кто меня слушает?

– У меня пять лет не было елки, Фома. Я хочу выбрать самую красивую.

– А я хочу выжить, блин. Пожалуйста, давай быстрее, а?

Закатываю глаза. Тычу пальцем в первое попавшееся дерево. И сама начинаю пританцовывать, потому что после пяти лет жизни в Тае морозы родной страны – действительно то еще испытание. И экзотика, от которой я успела отвыкнуть.

Вообще приезд сюда мы не планировали. Это решение родилось спонтанно. Вот мы еще сидим в квартире Феоктистова в Сингапуре и решаем, чем займемся на новогодних каникулах, а вот – уже покупаем билеты. А дальше – торопливые сборы, перелет, каршеринг, и вот мы здесь.

– Уверена, что у меня получится ее допереть? Может, поменьше елку-то выберешь?

– Давай, малыш, я в тебя верю. Заодно и согреешься.

– Нам еще чемоданы поднимать, забыла?

– Они на колесиках, Феоктистов. Кончай ныть.

Чемоданы мы бросили у консьержа. И сразу пошли за елкой. Фома нудел и бурчал, что это можно сделать и позже. Но я не сдавалась. Вышла из машины у дома, задрала лицо к фонарю, в свете которого лениво кружили снежинки, и так остро, словно вернувшись в детство, ощутила приближение праздника, что захотелось вот прям немедленно и елку, и мандарины, и шампанское, и оливье, которого я сто лет не ела… И все это непременно разделить с ним.

– Как-то твоя елка даже елкой не пахнет, – пыхтит Фома, волоча на себе дерево.

– Это из-за мороза. В помещении смола оттает и распахнется на всю квартиру.