А после они... (СИ)

– Тогда ладно, – всхлипываю. – Давно ты его купил? Красивое какое.

– Уже месяца три таскаю в кармане, с тех пор как точно понял, когда смогу перебраться в Тай. Все ждал какого-то особенного момента, и только теперь понял, что особенным мы их делаем исключительно сами. Правда?

Трясу головой. С визгом бросаюсь к Фоме на шею. Он хмыкает и крепко-крепко обнимает меня в ответ.

– О чем думаешь?

– О том, что надо ехать мириться со стариками.

– Наши старики нас, молодых, обскакали, а ты говоришь.

– Это типа намек на ребенка? – хмыкает Феоктистов, поглаживая меня по щеке.

– А ты не хочешь?

– Да нет. Теперь дело принципа – догнать и перегнать.

Эпилог

Еще через год

– Все! Можешь заходить! – говорит Фома, распахивая дверь нашего дома у меня перед носом.

Толкаю вперед коляску со спящей дочкой. Очень удачно он нас выпроводил погулять. Не сказать, что я успокоилась, но все же как-то смогла немного собраться.

– Давай сюда мою принцессу!

– Тише ты, – шикаю. – Она спит.

– Ну, тогда в саду коляску оставим, да? Пойдем скорее. У меня для тебя сюрприз.

– Это я уже поняла, – бормочу, рассчитывая все же, что главным хедлайнером этого вечера буду я. – Родители когда обещали подъехать?

– К семи. Уже задерживаются, – не глядя на меня, бросает Фома, распахивая двери в гостиную. – Прошу!

Став за спину, Феоктистов прикрывает мне глаза руками и чуть подталкивает вперед. Он и правда думает, что я ничего не знаю. Наивный. Я ведь женщина! Мы гораздо более внимательны к деталям, чем мужчины. И я давно свела концы с концами.

– Ну?! Смотри.

Открываю глаза. И совершенно непритворно ахаю. Потому как одно дело – разгадать тайный план любимого мужчины, а совсем другое – увидеть своими глазами его воплощение.

– Даже знать не хочу, в какую сумму тебе обошлась эта елка.

– Могу себе позволить, – бурчит, притворно нахмурившись. – И когда ты превратилась в такую скрягу? Не нравится?

– Нравится! Очень. Сюрприз удался, – улыбаюсь я во весь рот.

– Я рад.

Фома обхватывает ладонями мои предплечья и, отстранив от себя, проходится по моему лицу непривычно серьезным и внимательным взглядом.

– Что?

– Ты сделала меня очень счастливым, знаешь? Я счастлив каждую секунду жизни. Я… люблю тебя, Жень. Так сильно тебя люблю…

От нежности, что меня охватывает, сладко щемит в груди. Приподнимаюсь на носочки, обхватив раздавшиеся плечи мужа, чтобы ласково потереться носом о его колючую щеку.

– Я тоже, родной. Я тоже…

Стоим, покачиваясь на фоне огромной украшенной к Новому году елки. Но расслабиться до конца все равно не получается. Я прислушиваюсь к звукам, доносящимся в приоткрытую дверь. И знаю, что Фома делает то же самое. Рождение Сонечки неизбежно все изменило. Феоктистов даже как-то обмолвился, что стал гораздо снисходительнее относиться к собственной матери, которая в свое время едва не задушила его любовью, а все потому, что и сам едва мог с ней справиться, однажды прижав к груди нашу дочь.

– Кстати, у меня тоже есть для тебя сюрприз, – растроганно шмыгаю носом.

– М-м-м. И какой же?

– Сейчас! – подбегаю к столу, достаю узкую коробочку из ящика. В такой обычно браслеты дарят. Надеюсь, он не сразу догадается, что внутри. – Вот.

Пока Фома возится с распаковкой, нервно кусаю губы. Нет, гипотетически мы не исключали такой возможности. Скорее даже, напротив, всегда знали, что вряд ли остановимся на одном ребенке, но, блин, я точно не планировала беременеть через два месяца после родов! Чертов… Чертов Феоктистов. Просто озабоченный, блин!

Я сказала, что успокоилась? Что смирилась?! Да где там! Я, черт возьми, в панике, я в дичайшем ужасе, мамочки. Только-только научившись справляться с одним ребенком, я узнаю, что совсем скоро их будет двое! Двое младенцев. Погодков. А-а-а!

– Оу. И когда ты узнала? – вскидывает брови Фома.

Хочется взвизгнуть – «Это все, что тебя волнует?». Но я лишь глубже дышу. Ссориться мы не будем. Потому что Новый год. И вообще… Как-то это неправильно.

– С-сегодня. Думаешь, я бы смогла п-продержаться дольше и ничего т-тебе не сказать?!

– Эй! Ты чего ревешь? Это же… круто!

– Круто? – в надежде широко распахиваю глаза.

– Конечно. А ты так не думаешь?

Трясу головой из стороны в сторону. Фома хмурится, очевидно, совершенно неправильно интерпретировав мою реакцию.

– Я просто… Не знала, как ты отреагируешь. Все так быстро. Я совершенно не ожидала. Ты такой косячник, Феоктистов! – зло топаю ногой.

– Че косячник сразу? – набычивается.

– А кто? Скорострел?

– Скорострел – это тот, кто кончает, не доведя свою женщину до оргазма. Что-то я не припомню ни одного такого случая в нашей богатой практике. Так что и это мимо, Женьк. Еще давай варианты.

– Тебе смешно, что ли? – подпираю кулачками бока. К счастью, не сильно раздавшиеся во время беременности. Думаю, если бы мне пришлось вести борьбу с лишним весом, новость о новой беременности ударила бы по мне гораздо сильнее.

– Ага. Ты бы себя видела. Нахохлилась, как дикобраз. Давай, уж рассказывай.

– О чем? – шмыгаю носом.

– Что за страхи поселились в твоей красивенькой головке?

– А то непонятно! Как я с ними справляться буду?

– Ну, во-первых, мы… Да?