А потом я проснусь

Сигаретный дым еще никогда не казался мне таким одновременно горьким и сладким. Выдувая струю за струей, я беззвучно смеюсь. В чем смысл, а? Снов этих и того, что она теперь живет рядом, но встречается не со мной? Это вроде кейса такого? Мол, пока ты ищешь смысл в происходящем, его просто нет. Хотя, возможно, моя роль в этом абсурдном спектакле заключается в том, чтобы привезти ее сюда и дать шанс стать счастливой. Если так, то надо признать, что к подобному альтруизму я был не готов. Вот что за девка, а? Больше двадцати лет изводить меня во снах, а потом устроить вот такое.

Я оказался прав насчет того, что мне не хватит одной сигареты, потому как, выбросив окурок, рука сразу тянется за второй. Мне необходимо еще немного времени наедине с собой, чтобы порассуждать и позлиться.

И стоит мне чиркнуть колесиком зажигалки и ощутить новое першение в горле, позади раздается стук распахнувшейся двери. Я машинально на него оборачиваюсь и, увидев Ярославу, отчего-то даже не могу удивиться. Видимо, на сегодня исчерпал "удивляющийся" лимит.

— Привет… — говорит она, заламывая руки за спину. — Куришь?

Ничего не ответив, я глубоко затягиваюсь. А то ты не видишь, коза.

— Постою рядом? Давно тебя не видела.

На секунду я думаю: а не послать ли ее? «Давно не виделись». Настолько давно, что ты, гордячка херова, умудрилась связаться с мудаком, смешавшим тебя с помоями.

Затягиваюсь еще один раз, и потом еще один. Разрушительный порыв проходит. Если вышла сюда — значит,есть, что сказать. Может быть, у меня все же получится понять.

— Стой, — говорю, с силой стукнув пальцем по фильтру и едва его не сломав.

— Как дела?

Я шумно вздыхаю. А ты сама-то как думаешь? Я тут вторую сигарету подряд курю благодаря твоему эффектному появлению.

Сдавив губами фильтр, я всасываю в себя как можно больше никотинового яда и заставляю себя на нее посмотреть. Лучше бы не смотрел. Растерянная, глаза виноватые. Даже не знаю, что для меня мучительнее всего: то, что ей, кажется, меня жалко, либо то, что я сам жалею ее в этот момент.

— Ты сама-то как думаешь?

— Извини меня, пожалуйста. За то, что тебе пришлось вот так узнать…

Я трясу головой в неверии. Цирк, мать твою. Самый настоящий цирк.

— Просто все так сложилось неудачно… Мы оба были приглашены, и прийти по отдельности было бы как-то по-дурацки. Артем предложил никого не обманывать.

За это объяснение мне снова хочется ее послать. Блядь, у нас ведь по сути ничего серьезного не было. Так почему я чувствую себя так, словно застал невесту в постели с любовником? Потому что настолько искренне к ней относился?

— Меньше всего в этой ситуации меня волнует то, как вы распланировали ваше эффектное появление. — Отплюнув в сторону струю дыма, я снова нахожу ее глаза. — Ты мне просто объясни, как и почему именно он? Из всех парней Питера ты выбрала того, кто тебя оскорблял?

— Я на него за это не злюсь. Артем оказался хорошим парнем и за все извинился. И объяснил, почему так себя вел… У него были тяжелые времена.

Моя шея, кажется, стала резиновой, потому что я никак не могу перестать трясти головой. У хорошего парня Артема были тяжелые времена, и потому он решил прилюдно унижать девушку? Чтобы полегчало?!

— Я не планировала ничего такого… Мы просто стали видеться, пару раз гуляли, он встречал меня с работы…

— Делал то же самое, что предлагал тебе делать я, — перебиваю ее. — На что ты мне ответила, что сейчас не время, и ты хочешь полностью посвятить себя работе.

— Так получилось, — тихо повторяет Ярослава спустя паузу.

Я зло швыряю окурок в урну и машинально нащупываю пачку в кармане. «Так получилось» — ответ для недалеких идиотов.

— Ответь мне на один вопрос, а? — Позабыв о сигаретах, я делаю шаг к ней, чтобы иметь возможность видеть ее глаза. — Ты мазохистка?

Она непонимающе моргает.

— Что?

— Я спрашиваю, ты мазохистка? — Пусть эти слова звучат негромко, ну где-то внутри себя я кричу. — Просто понять тебя пытаюсь. Ты до сих слушаешь любимые песни отца, который тебя бросил… Твоя мать — худшая мать из возможных, но ты по-прежнему называешь ее «мамой». Сойка тебя оскорблял, но ты и его легко простила и начала встречаться. Я, человек, который по большому счету не сделал тебе ничего плохого, а даже наоборот, огреб от тебя столько, сколько всем этим людям и не снилось. То, что ты мазохистка — единственное разумное этому объяснение.

— Не говори плохо про моих родителей, — чеканит Ярослава, устремляя на меня пылающим негодованием взгляд. — И я не мазохистка… И ценю все, что ты для меня сделал. Всегда буду благодарна…

Ее глаза начинают ярко блестеть, и она отворачивается.

— Трусиха, — выговариваю я, глядя ей в затылок. — Я чувствовал, что ты от меня бегаешь, просто давить не хотел. Думал, придет время, и мы сможем нормально поговорить. Как взрослые. Удачи тебе с Сойкой. Мог бы сказать, чтобы была с ним осторожнее, но быть твоей личной скорой помощью устал.