A Prisoner of Birth

— То есть среди нас ваш приятель мистер Джин Хансэкер?

— Он самый — собственной персоной. Не думаю, что появление его в Женеве — простое совпадение.

— Естественно, нет, — заметил Манро. — Хансэкер стервятником будет кружить над нами до тех пор, пока не узнает, кого произведут в законные владельцы коллекции, и только тогда спикирует на добычу.

Дэнни и Манро прибыли в банк за несколько минут до назначенного времени. Их ожидала секретарша, чтобы проводить в переговорную комнату.

Дэнни восхищался портретом основателя современных Олимпийских игр, когда дверь открылась и в комнату вступил нынешний обладатель титула.

— Доброе утро, сэр Николас, — сказал он, подходя к Дэнни.

Затем он пригласил их занять места за столом совещаний.

— Чем могу служить, джентльмены?

— В свое время я имел честь представлять интересы покойного сэра Александра Монкрифа, — начал Манро, — и сейчас мне выпало удовольствие консультировать сэра Николаса. Мы пришли, чтобы получить законное наследство моего клиента, — продолжал он, выкладывая на стол один паспорт, одно свидетельство о смерти и завещание сэра Александра.

— Благодарю вас, — сказал де Кубертен. — Сэр Николас, у вас есть ключ, который оставил вам дед?

— Да, есть.

Дэнни снял висевшую на шее цепочку и вручил ключ де Кубертену, который внимательно осмотрел его, прежде чем вернуть. Старик встал и пригласил:

— Следуйте за мной, джентльмены!

Они прошли длинным коридором к лифту. Дверцы лифта открылись, де Кубертен отступил в сторону, пропустив их вперед, затем вошел сам и нажал кнопку с цифрой -2. Двумя этажами ниже лифт остановился, и они вышли в коридор с кирпичными стенами. В конце коридора находилась стальная решетчатая дверь.

Увидев председателя, охранник тут же открыл ее и провел их к массивной стальной двери с двумя замками. Де Кубертен вынул из кармана ключ, вставил в верхний замок и медленно повернул. Затем кивнул Дэнни, тот вставил свой ключ в замок пониже и тоже повернул. Охранник потянул тяжелую стальную дверь на себя, и она отворилась.

Дэнни вступил в маленькую квадратную комнату, стены которой от пола до потолка были уставлены полками, плотно забитыми альбомами в кожаных переплетах.

— Сообщите, пожалуйста, охраннику, когда решите уйти, — сказал де Кубертен, — и присоединяйтесь ко мне в переговорной.

Следующие полчаса Дэнни провел, листая альбом за альбомом, и стал понимать, что заставило Джина Хансэкера лететь из Техаса в Лондон и из Лондона — в Женеву.

— Мне это ни о чем не говорит, — сказал Манро, глядя на сорок восемь экземпляров черной однопенсовой марки.

— Скажет, когда вы посмотрите вот на это, — сказал Дэнни, передавая ему переплетенный в кожу том.

Манро листал страницу за страницей — колонки записей с точными указаниями, когда, где и у кого был приобретен тот или иной экземпляр и в какую цену он обошелся сэру Александру.

Мистера и миссис Монкриф пригласили в совещательную комнату ровно в 15.00. Барон де Кубертен сидел на дальнем конце стола в окружении шести коллег, расположившихся по обеим сторонам от него. Все семеро мужчин поднялись и стояли до тех пор, пока не уселась миссис Монкриф.

— Благодарю вас за то, что разрешили нам изучить завещание вашего покойного отца, — сказал де Кубертен, — а также приложенное к нему письмо.

Хьюго улыбнулся.

— Тем не менее я должен вам сообщить, что, по мнению наших экспертов, это завещание недействительно.

— Вы считаете, что оно фальшивое? — приподнявшись, гневно спросил Хьюго.

— Мы считаем, что вы, мистер Монкриф, не были об этом осведомлены. Тем не менее мы пришли к выводу, что поданные вами документы не отвечают требованиям нашего банка. — И он передал бумаги через стол Монкрифу.

— Вы можете нам сказать, что именно заставило вас отвергнуть притязания моего мужа? — спокойно спросила Маргарет.

— Нет, мадам, не можем.

— В таком случае сегодня же с вами свяжутся наши адвокаты, — заявила Маргарет и собрала со стола документы.

— Пожалуйста, позовите мистера Гэлбрейта! Звонит Хьюго Монкриф.

Первые же слова Гэлбрейта были:

— Каковы ваши успехи в Женеве?

— Де Кубертен сказал, что завещание — фальшивка.

— Ничего не понимаю, — ответил Гэлбрейт удивленным тоном. — Его исследовал самый авторитетный специалист в этой области, и оно прошло все известные тесты на подлинность.

— А вот де Кубертен явно не согласен с вашим самым авторитетным специалистом.

— Я позвоню де Кубертену, пусть ждет нашего искового заявления. Это заставит его подумать дважды, прежде чем обслуживать кого-то другого, до того как подлинность завещания будет подтверждена в судебном порядке.

— Наверное, пришло время принять и другие меры, которые мы обсудили перед моим отлетом в Женеву.

— Все, что мне для этого нужно, — это номер рейса вашего племянника.

Когда на следующее утро Манро зашел в номер Дэнни, он обнаружил своего клиента за компьютером и бумагами.

— Мне кажется, вам было бы небесполезно узнать о шагах, предпринятых мистером Хансэкером, — сказал он.

— Откуда вам о них стало известно? — спросил Дэнни.