А рассвет был такой удивительный

Прости, Артём! Прости, Мила! Простите дурака Лёву родные и близкие покойных в худшем случае, и похищенных, истязаемых в лучшем, как бы жестоко это «в лучшем» ни звучало. О, только бы увидеть вас, ребятушки, живыми…

Поравнявшись со «спортсменами», выгружающими из багажника что-то вроде раскладных столика и стульев, разной наполненности полиэтиленовые пакеты, бумажные свёртки, консервные банки, бутылки, стаканы и тарелки, и не заметив в этой выгрузке ничего похожего на трупы или скрученных людей, Лёва, ещё ничего толком не осознав и не приняв никакого решения, машинально дал сначала газу, а затем резко по тормозам. Сдал назад, опять поравнявшись с местом разгрузки, которое на глазах превращалось в пункт обыкновенной дорожной трапезы. Приспустил боковое стекло. Некоторое время тупо смотрел на приступавших к завтраку. Решившись, вопреки обыкновению не совсем ловко выбрался из машины и медленно, на негнущихся ногах сделал шаг, другой. С трудом перебарывая парализующий страх и пытаясь хотя бы для виду сдерживать чувство слепящей ненависти, собрался задать для отвода глаз какой-нибудь безобидный вопрос вроде «сколько вёрст до ближайшей заправки?», а самому незаметно подглядеть, вдруг да Мила с Артёмом, бедняги, там, внутри бандитского джипа связанные по рукам и ногам и с залепленными скотчем ртами мучаются?

Но слова застряли в лёвином горле, и никак не хотели высвобождаться…

В этот момент один из молодчиков, прекративших жевать и с любопытством уставившихся на тормознувший, наконец, после некоторого дёрганья прямо напротив них «Мерседес» и странно-бессловесного его водителя с настороженным взглядом, неестественной «деревянной» походкой двигающегося в их сторону, на всякий случай демонстративно переложил из кармана в карман боевой револьвер «Бульдог» – точно такой же, как и те девятимиллиметровые калибром, иностранного производства, безотказные в работе и довольно дорогие, посильные к приобретению лишь бизнесменами и бандитами, имевшиеся в собственности у Артёма и Лёвы, что Лёва на этот раз забыл захватить в поездку из своего домашнего сейфа, где хранилось всё «табельное» оружие фирмы.

Лёва, речь которого за эти секунды так и не восстановилась, в испуге молча протянул в сторону сидящих растопыренную ладонь. Тот, с револьвером, не зная как реагировать на этот малопонятный жест, сунул руку обратно в тот самый карман, в который только что положил своё грозное оружие. В кармане тихо щёлкнуло – не иначе как взводимый курок дал о себе знать. Или это осечка при неудачном выстреле? А, может быть, всё же полноценный выстрел, так слабо слышимый Лёвой потому, что живая мишень в его лице уже мертва? Или – пока ещё не окончательно мертва, но вот-вот будет?..

Не дожидаясь второго возможного щелчка, который мог бы расставить всё на свои места, так и не успевший понять, жив он или мёртв, бывший доблестный военный водитель, шофёр первого класса Лев Скакунов упал в обморок.

… В страстных вскриках и сладостных стонах пережив пик небывалого восторга, Артём и Мила, вспомнив, что деловая встреча по месту командировки запланирована на самое начало рабочего дня, а ехать ещё не одну сотню километров, засобирались. А как хотелось, отдав природе в обмен на полученный только что экстаз уйму энергии, вздремнуть хоть немножечко здесь же, в стогу! Делать, однако, нечего, пора спускаться на землю. Во всех смыслах.

Прощай, сказка…

Спустились. А сказка и не думала уходить, всё так же продолжая очаровывать своей колдовской красотищей. Дух влюблённых захватило от счастливого изумления ничуть не слабее чем там, на вершине и стога, и блаженства. В большей своей, некошеной, части луг выглядел широким сверкающим бисерным покрывалом. Ярко-оранжевый диск наполовину вышедшего из-за кромки леса солнца озарял выпавшую росу так, что каждая её капелька блистала и лучилась как настоящая бриллиантовая бусинка. Особенно – поодаль, на расстоянии.

Артём и Мила, обнявшись, шагнули вперёд. Опустились на покрытую мягкой влажной травой, дышащую теплом землю. Понизу всё это смотрелось ещё красивее. Они начали купаться в приятно освежающей росе, резвясь, как малые дети. Мила натирала живительной влагой тело Артёма, он – её. Ощущение прилива сил при этом купании было необыкновенным. Молодые словно крепчали подобно героям русских былин о богатырях и живой воде.

Не заметили, как рассвело. Стремительно наливающийся дневной свет отрезвил их. Вздохнули: хорошо… а возвращаться к реальности, уф-ф, надо.

Разыскав в густой траве тропку, по которой выходили на этот луг, быстро пробрались через кусты к тому месту у обочины шоссе, где должна была дожидаться их машина с Лёвой за рулём. И… Любовники, обомлев, никак не хотели поверить, что уж это-то не сказка, не сон, а именно то, что они видят.

– Тёма… а мы не спим?..

– Лучше бы уж спали, моя хорошая… – Артёму внезапно стало настолько плохо, что будь в его руках сейчас что-то стреляющее, он бы это «плохо» устранил, не раздумывая, в одну секунду: дуло к виску и – никаких проблем.