Читаем А «Скорая» уже едет (сборник) полностью

• Если боль пульсирует в лобной области и в районе глаз, причем, глаза сильно покраснели, а вокруг лампы человек видит контрастные круги, то, возможно, что это признак острой формы глаукомы.

• Также односторонняя боль может свидетельствовать о височном артериите, который приводит к слепоте или инсульту.

Потеря сознания

«…мужчина был без сознания…

Вызов врачебный – потому что уличный и неопределенный. За свой немноголетний опыт Витя, однако, успел убедиться, что просто так сознания на улице не теряют и иногда четырех рук не хватает для того, чтобы пунктировать пустые вены, ставить инфузионную систему, дышать «рот в рот», давить на грудную клетку и одновременно смотреть на зубцы ЭКГ. Чего уж говорить о переноске, когда большинство добровольных советчиков из толпы тотчас же испаряются, стоит фельдшеру только намекнуть, что этого залитого кровью, с мокрыми от мочи и тяжелыми от непроизвольно выпущенного кала штанами, человека придется тащить на себе, рискуя неминуемо испачкаться.

Старик сидел рядом на асфальте, уперевшись спиной в стену ларька, запрокинув голову и выставив на всеобщее обозрение узкий подбородок, украшенный колючей седой щетиной. Клетчатая рубашка была мокрой от пота, крупные капли которого скатывались по смуглой, пористой коже.

– Жжёт… доктор… в груди… – едва слышно прохрипел он.

Витя схватил безвольно лежащую на тротуарном покрытии кисть, пытаясь нащупать пульс. Где-то на магистральных сосудах он был, несомненно, но нащупать его на запястье Витя не мог. Перифер и я молчала. Жёлтые, обкусанные ногти на руке цыгана медленно приобретали синеватый оттенок. Инфаркт с кардиогенным, суммировал свои наблюдения Витя. Как всегда, по закону подлости…

Дыхание у больного и впрямь приобрело скверный характер, став реже и поверхностней. Фельдшер затянул жгут на плече цыгана и принялся искать хоть одну вену, в которую можно было бы ввести иглу. Черта с два, угрюмо констатировал он. Вен, разумеется, не было, потому что давление, судя по состоянию больного, уже рухнуло ниже предельно допустимой нормы. В таких случаях проводилась пункция подключичной вены – но эта манипуляция врачебная, сложная и чревата осложнениями, если за нее возьмется непрофессионал.

Тело снова вздрогнуло и опало. На экране издевательски долго зеленой змеей тянулась изолиния.

– Да почему? – тяжело дыша, прошептал Виктор. – Я же все… все, зараза, сделал!

– Фибрилляция, скорее всего, – сочувственно сказал реаниматолог. – Извини, Витька. Тут ты уже ничем бы не помог. Вероятно, слишком большой очаг некроза был. Затянул дедушка с вызовом… Андрей, звони в милицию….».

(Отрывок из рассказа «Пока горит огонь»).

СОВЕТЫ ДОКТОРА

Признаки недомогания

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия
Шантарам
Шантарам

Впервые на русском — один из самых поразительных романов начала XXI века. Эта преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, протаранила все списки бестселлеров и заслужила восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя.Грегори Дэвид Робертс, как и герой его романа, много лет скрывался от закона. После развода с женой его лишили отцовских прав, он не мог видеться с дочерью, пристрастился к наркотикам и, добывая для этого средства, совершил ряд ограблений, за что в 1978 году был арестован и приговорен австралийским судом к девятнадцати годам заключения. В 1980 г. он перелез через стену тюрьмы строгого режима и в течение десяти лет жил в Новой Зеландии, Азии, Африке и Европе, но бόльшую часть этого времени провел в Бомбее, где организовал бесплатную клинику для жителей трущоб, был фальшивомонетчиком и контрабандистом, торговал оружием и участвовал в вооруженных столкновениях между разными группировками местной мафии. В конце концов его задержали в Германии, и ему пришлось-таки отсидеть положенный срок — сначала в европейской, затем в австралийской тюрьме. Именно там и был написан «Шантарам». В настоящее время Г. Д. Робертс живет в Мумбаи (Бомбее) и занимается писательским трудом.«Человек, которого "Шантарам" не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв, либо то и другое одновременно. Я уже много лет не читал ничего с таким наслаждением. "Шантарам" — "Тысяча и одна ночь" нашего века. Это бесценный подарок для всех, кто любит читать».Джонатан Кэрролл

Грегори Дэвид Робертс , Грегъри Дейвид Робъртс

Триллер / Биографии и Мемуары / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза