А смерть подождет

А вот Рискин потихоньку, без посторонних глаз, приспосабливает Альфонса к овчаркам — Линда это сама не раз видела. И умела бы говорить… Рискин это чувствует и, наверное, поэтому пинает её, когда Олега, хозяина, нет рядом.

Нет, Альфонс, как и Гарсон, — лучшие собаки в их питомнике. Свое дело знают и выполняют его хорошо. Но Рискин хочет быть первым со своим Альфонсом, а Гарсон и Линда им мешают.

И-э-эх, люди! И чего уж вы так бьётесь за первенство?!

Прикрыв лапой глаза, позевав широко и смачно, Линда свернулась на прежнем месте, у койки хозяина. Трёп мужчин ей надоел — ну их, лучше поспать.

Линда спала и видела во сне Гарсона. Ах, какой он всё же красавец! Уши острые, торчком, взгляд ласковый, вежливый. А осанка какая! Совершенство! Почему она, Линда, не овчарка? Как бы она любила Гарсона, какие бы у них были замечательные, здоровые щенки!…

Была уже полночь, подвыпившие опера один за другим выключались из общего разговора, засыпали.

Спала и Линда, время от времени подёргивая лапами и сладко потягиваясь. Собачьи сны — тоже приятная вещь!

А в самый разгар глухой этой чеченской ночи рвануло вдруг за окном общежития, вздрогнули стекла, посыпались в комнату-класс, и опергруппа, все как один, вскочила со своих по-походному заправленных постелей.

Уже трезвонил полевой телефон на тумбочке капитана Смирнова, за дверями слышался топот множества ног, и чей-то молодой перепуганный голос крикнул:

— Чечены гранату кинули!… Стреляют!

Глава шестая

Так, с выстрела гранатомета и ураганного автоматно-пулемётного огня, начался в Гудермесе многочасовой, памятный вологодским омоновцам, калининградскому СОБРу, бойцам внутренних войск, а также опергруппе капитана Смирнова, тяжелейший бой за город в целом и за территорию педучилища, где располагалась комендатура.

Потом, на допросах пленных и выявленных уголовным розыском участников нападения, удалось установить, что в город, под видом местных жителей, прибыли-просочились около шестисот дудаевцев — практически два отлично вооруженных батальона. Присутствие боевиков, конечно, чувствовалось — не дремала военная разведка, знал кое-что и уголовный розыск. И тем не менее, боевикам Рамзана Гадуева удалось заминировать здание городской администрации — восемнадцать килограммов тротила должны были взорваться в условленный день и час, взрыв этот послужил бы сигналом к началу операции по захвату Гудермеса боевиками. Но тротил, взрывные устройства, нашли саперы лейтенанта Бровковича, здание разминировали. В городе шли интенсивные поиски боевиков, дом'a подозреваемых подвергались тщательным обыскам, а боевики, в свою очередь, баламутили народ на митингах, носились по Гудермесу на машинах с зелёными знаменами и провокационными транспарантами, кричали с трибун «Аллах акбар!» и «Джохар акбар!» Приближались выборы в Государственную Думу России и выборы главы Чеченской республики. Дудаевцы с оружием в руках рвались к власти.

Практически без боя, на рассвете того памятного дня, они захватили районную больницу, завязали неравный бой с федералами за железнодорожный вокзал, а спустя каких-то полчаса были уже у каменного забора педучилища, у комендатуры.

Атаковать ОМОН и СОБР в лоб дудаевцы не стали: КПП, контрольно-пропускной пункт, был под защитой суточного наряда, мгновенный бросок на ворота не удался бы, а лезть через забор, на минные растяжки, — себе дороже. Но педучилище с его неприступным сейчас забором окружали пятиэтажные жилые дома, с их балконов и крыш здания училища были как на ладони, даже бинокль не требовался. Вот эти балконы и крыши боевики и выбрали, кое-где торчали автоматные стволы прямо из окон квартир. Огневые точки — лучше не придумаешь.

А вскоре разорвалась близ общежития омоновцев граната, зататакали пулемёты и автоматы.

Опергруппа капитана Смирнова в полном составе (за исключением Линды — Олег скомандовал ей: «лежать», и она залегла под его койкой) заняла боевую позицию тут же, у общежития, за каменным высоким крыльцом, вела огонь в сером мареве затянувшегося по-зимнему утра по наводке трассирующих очередей тех омоновцев, кто был уже на крыше учебного, П-образного здания педучилища, кто хорошо видел огневые точки атакующих и самих боевиков.[1]

А бой между тем разгорался.

Взять комендатуру, вообще, расположившуюся на территории педучилища военную базу — это была для боевиков наипервейшая задача. Расчет, конечно, строился на внезапность нападения и превосходящие силы дудаевцев — их стволов было раза в три больше, и эти стволы поливали сейчас смертоносным свинцом всё живое за забором педучилища. Единственное преимущество у федералов — стены, да корректировщик огня на крыше главного, учебного корпуса училища. Но и боевики палили из квартир, тоже были хорошо защищены…

В помощь осажденному Гудермесу из Грозного волей начальства выдвинулись резервные подразделения Северо-Западного округа внутренних войск. Но все три блокпоста вокруг города была уже в руках боевиков, а значит, они контролировали дороги, подходы к Гудермесу.