А собаку я возьму себе

– Про них ходят ужасные слухи. Будто мозг у них развит непропорционально, а сама эта порода возникла в результате такого скрещивания, которое генетически предполагает безумие. Глупости.

– Однако с доберманами действительно связаны серьезные несчастные случаи.

– Не больше, чем с другими охранными собаками, но доберманы почему-то особенно раздражают журналистов. Вот взгляните.

Он засучил рукав рубашки и продемонстрировал жуткий шрам, шедший вдоль предплечья.

– Видите? Это мне оставил немецкий дог, принадлежавший моему другу и хорошо меня знавший. С доберманами я работаю двадцать лет, и они никогда не пытались меня укусить.

Мы с Гарсоном разглядывали отвратительный шрам.

– Больно вам было? – спросила я.

Он посмотрел на меня с гордостью бойца-ветерана.

– Вас никогда не кусала собака?

Я зачарованно покачала головой.

– При укусе собаки возникает особая, удивительная боль, такая глубокая, словно она дошла до твоих внутренностей.

Я подумала о не изведанных мной страданиях при родах. Затем перевела взгляд на классических доберманов, которые нервно переминались в клетках, обеспокоенные нашим присутствием.

– Почему вы ничего не расскажете нам о случившихся у вас кражах, сеньор Молинер?

То, что он нам рассказал, не сильно отличалось от того, что мы уже слышали. Целью злоумышленников были молодые кобели – один, от силы два. Исполнитель – человек, разбирающийся в собаках. Ни следов, ни улик воры не оставили. Единственное, что можно было с уверенностью сказать, это то, что они перелезли через забор, потому что в одном месте он немного наклонился.

– Для чего, вы думаете, им понадобились ваши собаки?

– Этот же вопрос я задаю себе сам. Если для продажи, то логичнее было бы взять щенка или даже суку – на развод.

– Видимо, у похитителей был клиент, заранее сделавший им определенный заказ.

– Возможно.

– Как, по-вашему, они переправляли собак через ограду?

– Брали их на руки и перебрасывали на другую сторону. Высота здесь не такая, чтобы они поранились.

– Думаете, для осуществления всей этой операции двух человек хватило бы?

– Вероятно. Не исключено, что это малолетние хулиганы так забавлялись.

– Как вы тогда объясните, что и у других ваших коллег произошли аналогичные кражи?

– Наверное, мода такая.

– Пусть ваших собак специально не дрессировали, но все же: они могли бы напасть на похитителей?

– Нет, вряд ли. Если только у них не попытались бы отнять щенка или что-то в этом роде.

Он просунул руку сквозь прутья и погладил собаку по голове.

– Погладьте ее, инспектор! Убедитесь, что она не такая уж злая.

Я протянула руку и несколько раз провела пальцами между ушами собаки. Она приветливо высунула язык и лизнула меня. Я улыбнулась. Потом вынула из сумки фотографию Лусены и показала Молинеру.

– Знаете его?

– Нет. А что с ним стряслось?

– На него напали… но не собаки.

– Если бы собаки, он бы куда хуже выглядел.

– Его звали Игнасио Лусена Пастор. Вы уверены, что этот человек никогда не оказывал вам никаких услуг в прошлом?

– Вроде бы нет, но я могу еще посмотреть в архивах. Подождите минутку.

Он пошел к своей конторе. Гарсон лукаво усмехнулся:

– Рискнете погладить собаку сейчас, когда хозяина нет рядом?

Иногда он напоминал мне вредного мальчишку, уличного коновода и задиру. Я сунула в клетку всю руку целиком и снова погладила добермана, благодарно завилявшего в ответ хвостиком.

– Вы довольны?

За спиной раздался голос Молинера:

– Уступлю вам его по сходной цене! Для полицейского это идеальный защитник.

– Спасибо, но у меня уже есть собака.

– Охранная?

– Скорее, она сама нуждается в охране. Я предпочитаю таких.

– О вкусах не спорят…

Как только я вернулась в тот вечер домой, зазвонил телефон. Это был Хуан Монтуриоль. Он хотел поговорить со мной. Я прижала трубку подбородком и, пока разговаривала, сбрасывала с себя одежду, мечтая поскорее очутиться под душем.

– Петра, хочу задать тебе один вопрос. Тебя все устраивает в теперешнем положении вещей?

– Не понимаю тебя.

– Я имею в виду нашу дружбу, отношения или как там, к черту, это называется.

Очевидно, у него был тяжелый день.

– Ну, если ты не имеешь в виду ничего конкретного… то меня все устраивает.

– Петра, мы видимся с тобой время от времени, бываем на вечеринках у твоего коллеги, иногда занимаемся любовью… Да, внешне все выглядит как надо. Но все дело в том, что это неправильно.

Очевидно, его укусила собака.

– Что неправильно?

– Люди, нормальные люди, разговаривают друг с другом, рассказывают о своих чувствах, звонят по телефону, беседуют о жизни.

– К сожалению, моя работа…

– Да знаю я, что у тебя трудная работа, но телефоном-то можно воспользоваться.

– Ничего особенного я бы тебе не сообщила.

– Это-то и плохо.

Я начала терять терпение.

– Хуан, мы уже обсуждали эту тему и вроде бы пришли к согласию. Брак – довольно скучная штука…

– Кроме венчания в белом под сводами церкви, с одной стороны, и случайного траханья – с другой, существует масса иных возможностей. Ты не задумывалась над этим?

– Какую же выбрал ты?

– Ты права, никакую. Бесполезно объяснять что-либо тому, кто не желает понимать.