А собаку я возьму себе

– Да, примерно помню. Ваш дом расположен в Побле-Ноу. В прихожей висит картина, длинная такая. Еще есть маленький внутренний дворик. В гостиной стоит светлая софа, много книг на полках, а в ящиках хранятся скатерти, все зеленого цвета.

Одной этой детали было достаточно: я купила эти скатерти на распродаже, причем по глупости взяла все одинаковые. Между тем Пилар с поразительной точностью уже описывала спальню. По-видимому, в моей квартире ею двигало не только желание отыскать тетрадку, но и любопытство.

– А собака? – спросила я.

Впервые за все это время она посмотрела на меня. Я заметила страх в ее глазах, даже ужас. Когда она рассказывала, подбородок у нее дрожал.

– Вначале он молчал, даже хвостом вилял, но потом вдруг начал лаять. Все лаял и лаял, с каждым разом все громче… Я испугалась, что кто-нибудь его услышит. И ударила его по голове доской, на которой режут мясо, нашла ее на кухне. Это было ужасно, ужасно, я… кровь полилась рекой… я не хотела…

Она истерически зарыдала, стала икать, у нее начались нервные судороги и спазмы.

– Но это не должно было вас так потрясти, Пилар, в конце концов, вы перед этим убили Валентину.

Она подняла опухшее от слез лицо:

– Мне не пришлось к ней даже прикоснуться, все сделал Помпей, мне не нужно было пачкать руки, это было…

Она не закончила фразу. Ее продолжила я:

– Как игра, правда? Как одна из тренировок в питомнике у вашего мужа. Собака набрасывается на манекен. Только на сей раз это был живой человек. Ведь все так и происходило, верно? Вы почти не сознавали, что убиваете.

Она на время перестала икать, и в ее глазах блеснуло что-то разумное.

– Да, так оно и было.

– Это очень понятно, Пилар, но только не обманывайте себя: вы убили ее по собственной воле. Она открыла вам дверь, потому что, вероятно, вы сказали, что хотите с ней поговорить, вы натравили на нее свою собаку и убили ее. Убили зверски, при отягчающих обстоятельствах. Потом стерли следы и перетащили тело в садик. Во всем этом виден расчет и умысел. Это убийство, а никакая не игра.

Она наклонилась вперед, и долго сдерживаемые рыдания сотрясли ее тело. Рибас подошел ближе, усадил жену прямо и обнял трясущуюся голову.

– Хватит. Она созналась, зачем ее дальше мучить?

Мне не показалось, что он притворяется. Нет, он на самом деле старался ее защитить. Странную картину представляли эти двое. Высокий, сильный, он стоял, прижимая к своему животу голову сидевшей на стуле хрупкой женщины, которая была его женой. Он утешал ее, и они утешались оба. Я вышла из кабинета, не сказав ни слова. Не знаю, что я в тот момент ощущала: потрясение или отвращение.

Когда я вошла в кабинет к Гарсону, у него был такой вид, будто он готов сразу предоставить мне слово без всяких вопросов и вступлений. Прежде чем начать, я закурила. Рука у меня дрожала.

– Итак, младший инспектор, убийца выявлен.

В его безумных глазах застыл невысказанный вопрос.

– Валентину убила жена Рибаса.

– Вы уверены?

– Да, можете принять это как бесспорный факт.

Он резко вскочил и бросился к двери. Я с замиранием сердца последовала за ним.

– Младший инспектор, куда вы спешите?

Я увидела, как он подбежал к Пилар, заставив полицейских, которые ее конвоировали, остановиться посреди коридора. Услышала, как он у нее спросил:

– С вами действительно был пес по кличке Помпей?

– Да, и я об этом уже сказала.

– Он убил Валентину?

– Да! Вы оставите меня в покое или нет?

– И где он сейчас?

– В питомнике.

– В какой части питомника?

– Только он один свободно бегает по саду. Хватит, оставьте меня в покое, пожалуйста.

Я боялась, что Гарсон затерзает ее вопросами, но он повернулся, взял свой плащ и пошел к выходу. Я поспешила за ним. Выйдя наружу, я столкнулась с Рибасом, которого охраняли двое полицейских. Его собирались везти в суд. Увидев меня, он расплакался. Видно, нервы у него окончательно сдали.

– Можете думать, что я притворяюсь, инспектор, но я на коленях умоляю вас, чтобы с ней хорошо обращались. Пилар ведь слабенькая. Наверное, я плохо себя вел по отношению к ней, но она всегда была мне женой. Не знаю, понимаете ли вы меня.

– Понимаю, – ответила я, хотя абсолютно ничего не понимала и только хотела поскорее уйти, потому что Гарсон куда-то делся и я могла его окончательно потерять. Догнала я его, когда он уже садился в машину.

– Куда вы, Фермин?

– Хочу немного прокатиться.

– Можно мне с вами?

– Как хотите, – пожал он плечами с явным недовольством.