А собаку я возьму себе

– Как продвигается ваше расследование? – спросил он у Гарсона.

– Неплохо. Если все пойдет так, как мы думаем, скоро нам придется устраивать еще одно празднество.

– Но тоже из двух частей?

– Прошу вас в присутствии девочек выражаться осторожнее, мой друг.

Гарсон явно перекладывал ответственность на ветеринара: с ангельским лицом он призывал того хранить молчание относительно его амурных дел. На моих глазах заключался молчаливый мужской пакт, и это мне совсем не нравилось.

Я ощутила, как во мне крепнет чувство солидарности с «девочками», и тут как раз появилась Валентина. К моему удивлению, а также к огорчению Ужастика, она пришла в сопровождении своей свирепой Морганы. Как только мой песик ее увидел, он тут же метнулся в угол, стремясь забиться куда-нибудь под мебель. Грозная ротвейлерша пару раз заворчала, но в атаку не ринулась. Впрочем, у нее на это не было времени: хозяйка отрывисто скомандовала ей что-то по-немецки, и собака без звука улеглась и с плохо замаскированной злостью наблюдала за Ужастиком, боязливо прижавшимся к полу.

Валентина была ослепительна. Впервые за время нашего знакомства я видела ее не в костюме амазонки, а в истинно женском одеянии. На ней было воздушное платье из газа цвета зеленого яблока, почти целиком обнажавшее ее мускулистую спину. Зеленоватые туфли на высоком каблуке. На шее медальон в форме сердечка, в ушах крупные серьги с фальшивыми изумрудами – они довершали хлорофилловый облик лесной богини. Гарсон пожирал ее глазами и все приглашал осмотреть квартиру. Я отозвала его в сторонку и полюбопытствовала, открывается ли золотое сердечко Валентины.

– Боюсь, в том, что касается подарков, у меня небогатая фантазия, – шепотом ответил он.

Я была готова его убить. Как его угораздило продублировать то, что должно было символизировать любовь? По правде сказать, я не понимала, какую роль исполняли мы с Монтуриолем на этой слащавой вечеринке. Позже, когда мы ужинали, я подумала, что просто Гарсон настолько рад, что нуждается в свидетелях своего счастья.

Вино за столом лилось рекой. Гарсон то и дело с безмерным бесстыдством восхвалял достоинства приготовленных блюд. Наглец хвастал перед своей возлюбленной собственными кулинарными способностями. Мне такая стратегия показалась ошибочной или по меньшей мере бесполезной, поскольку Валентине на его хозяйственные достоинства было ровным счетом наплевать. Она с аппетитом ела, слушала между делом Гарсона и вообще вела себя как вполне независимая зрелая женщина, привыкшая отвечать за свои поступки. Разумеется, она завела разговор о собаках с Хуаном и подробно рассказала нам о том, что умеет ее Моргана. А умела ротвейлерша многое: ходить рядом с хозяйкой, не забегая вперед и не отставая; ждать Валентину на улице, пока та совершает покупки в магазине; идти по следу и не терять его в любых погодных условиях и, наконец, атаковать по четкой команде. То есть гораздо больше, чем я по понедельникам. Я сочувственно взглянула на Ужастика, по-прежнему лежавшего под диваном и, наверное, задетого отсутствием у себя подобных умений. Даже Гарсон всячески подчеркивал исключительные достоинства Морганы.

А она даже ухом не вела, застыв, словно борзая на египетском надгробии.

За десертом мы прикончили несколько бутылок вина, и Гарсон поспешил заменить их шампанским. Его холодильник был забит напитками; тут ему подсказывать не пришлось. В результате все здорово набрались, особенно мы с Гарсоном. Хуан Монтуриоль предложил тост: «За новую жизнь, которую всегда предвещает новый дом». Я обратила внимание на влажный блеск в проникновенном взгляде Гарсона, которым он одарил Валентину. Готова поклясться, однако, что ответного взгляда не последовало. Видимо, произнесенный тост она связала со своими личными мечтами. Она подняла бокал на уровень глаз, обрамленных крашеными ресницами, и произнесла: «Давайте выпьем». Затем, выйдя наконец из какого-то ступора, добавила: – Когда-нибудь у меня тоже будет новый дом. За городом, в окружении деревьев и лужаек. Задняя часть сада будет отдана собакам. Я стану заниматься их разведением, скорее всего, это будут ротвейлеры. Но я говорю не о большом питомнике, где выращивание собак поставлено на поток. Мой будет отличаться не количеством приплода, а строгим отбором – для тех, кто разбирается, для тех, кто понимает. Я улучшу породу, и ко мне начнут приезжать отовсюду, чтобы приобрести, если повезет, одну из моих собак.

Я готова была поклясться, что для нее это было больше, чем простой проект.

– И когда же произойдет такое чудо? – спросила я.

Она очнулась от грез и тряхнула копной светлых волос, распространив вокруг себя резкий аромат жасминных духов.

– Пока что я только коплю деньги! Хочется, чтобы участок находился недалеко от Барселоны, а цены на такие высоки. К тому же мне нужен большой дом и добротные дополнительные постройки.

– Если так, то вам придется еще очень долго тренировать собак, Валентина.

Она грустно кивнула. Но тут же улыбка стерла озабоченность с ее лица.