А тебе слабо?

Наверное, но я не могу. Только не теперь, когда Бет сказала, что она мне не нравится. Только не теперь, когда она искренне в это верит.

– Давай сходим куда-нибудь ещё раз – на этот раз это будет настоящее свидание.

– Что?

Я поднимаюсь на три ступеньки, сажусь рядом с ней. Прошлой ночью мы были так близки. Кожа к коже. Сейчас между нами всего несколько дюймов, но кажется – многие мили. Моя рука тяжелеет от желания дотронуться до неё, успокоить. Я поднимаю руку. Снова опускаю. Ну же, ведь вчера это было так легко. Я снова поднимаю руку и накрываю её ладонь.

Бет замирает под моей рукой. Моё сердце ударяется в грудь, мне больно. Я не хочу, чтобы ей было противно моё прикосновение.

– Мы начнём всё сначала, совсем по-другому. Ты мне нравишься. Давай попробуем.

– Встречаться с тобой? – уточняет она.

– Встречаться со мной.

– Как друзья… – Бет изображает гримасу отвращения, – в расширенной версии?

Я снова чувствую её тело под своим и с усилием отгоняю воспоминание. Она не поверит, что нравится мне, если я попробую повторить вчерашнее.

– Нет. Как друзья, которые ходят куда-нибудь вместе. Я расплачиваюсь. Ты улыбаешься. Иногда мы целуемся.

При слове «целуемся» она скептически вздёргивает бровь, и я тут же сдаю назад.

– Но сначала просто встречаемся… какое-то время. Как друзья, которые нравятся друг другу и хотят встречаться.

– Я не говорила, что ты мне нравишься.

Я хмыкаю, тепло разливается по моим жилам при виде её тихой улыбки.

– Но и не говорила, что ненавидишь меня.

– Друзья, которые встречаются, – повторяет она, будто пытается отыскать в этих словах какой-то скрытый подвох.

– Друзья, которые встречаются, – повторяю я и сжимаю её пальцы.

Она напрягается и отдёргивает свою руку.

– Нет!

Она встаёт босыми ногами на ступеньку.

– Нет. Так не бывает. Такие, как ты, не встречаются с такими, как я. Что ты задумал? Это опять какой-то спор?

Её слова мне неприятны, но я это заслужил. Вчера вечером я слишком далеко зашёл. Я был неуважителен с ней. Она вполне может мне не доверять, но я хочу, чтобы она мне поверила.

– Нет. Спор окончен.

– Потому что ты вчера выиграл?

Нет, я не выиграл. По условиям спора, мы с Бет должны были провести вместе целый час. А мы не остались даже не четверть часа.

– Всё, Бет. Я не играю с людьми, к которым хорошо отношусь.

Целый вихрь эмоций проносится по её лицу, словно она сражается одновременно с Богом и дьяволом.

– Ты точно врёшь. Если это на спор, так и скажи.

– Я уже сказал. Спор окончен.

Я сказал Лейси, что наши пари никого не обижают. Тем более это. Как я мог быть таким дураком? Я думал, Бет ушла с тренировки, чтобы меня унизить. Я думал, она хотела, чтобы из-за неё моя команда проиграла. Идиот! Бет не стала прыгать, потому что не доверяла мне, а этим проклятым спором я прикончил остатки её доверия!

– Так ты выиграл? – Бет упорно цепляется за это. – И на что вы поспорили потом? На то, что ты переспишь со мной? (Мне уже не больно, теперь я в панике.) Чёртов ублюдок, ты меня обманул, да? Вся школа уже знает? Ты пришёл сюда за бонусами? Вот, значит, как всё было! Попытайся трахнуть девку, расскажи обо всём своим дружкам, а потом уговори её довести дело до конца?

– Нет! – я ору на неё, но быстро спохватываюсь и беру себя в руки.

Стоп. Я сам заронил в ней эти сомнения, когда рассказал о пари.

– То, что у нас было вчера, никакого отношения не имеет к спорам. Я не планировал это, Бет. И, само собой, ничего никому не рассказывал.

– Значит, я – твой секрет? Мы будем встречаться тайком, чтобы никто не видел? Нет. Спасибо!

Чёрт. Не получается. Я тру лоб.

– Я хочу быть с тобой, Бет. Здесь. В школе. Везде. Я не играю с тобой и не обманываю. Правда.

Бет отстраняется от меня. Кажется, слово «доверие» ей отвратительно. И тогда я в отчаянии выпаливаю:

– Хорошо! Попроси о чём угодно, я всё сделаю. Испытай меня, и я докажу, что мне можно доверять.

Она окидывает меня оценивающим взглядом: сначала кроссовки, потом синие джинсы, красную футболку и только после этого лицо.

– Отвезёшь меня ещё раз в Луисвилл?

На меня снова накатывает приступ тошноты. Что угодно, только не это.

– Бет…

– Я больше не сбегу. Подвезёшь меня кое-куда. Даю слово, что буду там, где ты меня оставишь, в то время, которое ты назначишь. Ты просишь, чтобы я тебе доверяла… Ну вот, сначала ты поверь мне.

Это несправедливо, но о справедливости говорить не приходится с тех пор, как я дотронулся до неё вчера вечером. А может быть, с того момента, как я принял пари в «Тако Белл».

– Я тебе доверяю, – я закрываю рот, внутри меня всё леденеет. Каждое слово горчит на языке. – Я рассказал тебе о моём брате.

Бет прикусывает нижнюю губу.

– А это секрет?

Я киваю. Я не хочу говорить о Марке.

Её лоб прорезают тревожные морщинки.

– Пьяные признания – это не настоящее доверие.

Я тяжело вздыхаю. Что ж, она снова права.

– Ладно. Через две недели у меня игра в Луисвилле, но, чур, ты сидишь на трибунах до окончания. Это моё последнее условие. Или ты его принимаешь, или всё отменяется.